Фауст

Когда сам Бог-Господь — причины мне известны
Нас из воздушных сфер изгнал
И нами заселил зияющие бездны,
Где вечный был огонь, что сам себя сжигал,
Тогда при страшно ярком освещеньи
Мы очутились все в стесненном положеньи:
Все черти стали кашлять, отдуваться,
От серы и кислот стал газ тут развиваться
Да и какой! Чудовищный, и только!
При толщине своей земной коре нисколько
Выдерживать напор такой не удалось,
Короче, лопнуть с треском ей пришлось.
Перемещения то сделалось причиной:
Что было дном, то стало вдруг вершиной.
На этом строится у них и их ученье:
Что-де внизу, тому передвиженье
На верх-де самый предстоит.
Судьба же наша это подтвердит:
Сперва мы в бездне в тесноте томились,
Потом и в воздухе свободном очутились.
Здесь тайна бытия хранится,
Позднее тайна та всем людям возвестится.

(Посл. к Эфес., VI, 12).

Фауст

Безмолвны горы слуху моему,
Не вопрошаю их: откуда, почему?
Когда природа все в себе творила,
Она и шар земной сначала округлила
И, радуясь вершинам, пропастям,
Сама же прислоняла здесь и там
Скалу к скале, к горе другую гору,
Холмы устроила потом, в иную пору,
По мягким склонам их раскинула пути,
Зазеленело все и принялось расти.
Чтоб наслаждаться ей плодами дел своих,
Переворотов ей не нужно никаких.

Мефистофель

Так говорите вы. Вам все, как Солнце, ясно;
Свидетель я, а вам скажу: напрасно.
Я жил уже тогда, когда та пропасть вся,
Кипя, вздуваясь, пламя извергала,
Когда Молох, утесы громоздя,
Раскидывал обломков гор немало;
И много до сих пор таких громадных масс
Осталось на земле, давя ее без нужды.
Кто выбросы те объяснит из вас?
Философу вопросы эти чужды.
Стоит скала — ну пусть бы и стояла.
Об этом думали ужасно много мы,
Так много, что нам даже стыдно стало…
Простые люди, что умудрены,
Их сбить с позиции — неслыханное дело,
Ведь мненье их давным-давно созрело,
С того их не собьешь, в чем раз убеждены.
Здесь чудо, несомненно, есть,
И Сатане принадлежит вся честь!
Мой пилигрим проковыляет сам
И к месту чертову и к чертовым скалам.

Фауст

Да, любопытны в своем роде
Чертей сужденья о природе.

Мефистофель

Что мне природа? Будь там, как желает!
Меня вопрос тут чести занимает:
Присутствовал при этом деле черт,
Мы делали дела — первейший сорт!
Шум и насилие, нелепые разрухи…
А доказательства? Иль слепы вы, иль глухи?..
Но мне пора заговорить понятно:
Ужели ничего, что было бы приятно,
Ты не нашел, скитаясь здесь и там?
Твоим же представлялось все глазам,
Все «царства мира, слава их»[187], ужели
Они своей не достигают цели?
Иль у тебя все эти созерцанья
Не вызвали ни цели, ни желанья?

Фауст