Фауст

Много, много пережито,
Хотя кудри молодые
Вьются у моих висков!
Много видела я страхов,
Много тяжких бедствий брани,
Илиона ночь паденья.

Из-за облачков пыли,
Шумных воинов скрывавшей,
Зов богов слыхала грозный,
Голос слышала раздора,
Разносившийся вдоль поля
К городским стенам.

Ах! Тогда еще стояли
Эти стены Илиона,
Но пожар уже носился
От соседа до соседа,
Расстилаясь шире, шире
От порывов бури ночью.

Видела я, убегая,
Сквозь сверкание, сквозь дым,
Сквозь огонь, что извивался,
Гневных шествие богов,
Исполинские виденья,
Все в дыму, со всех сторон
Освещенные пожаром.

Видела ли это я,
Или смутные виденья
Дух тревожный рисовал?
Не могу теперь сказать я.
Но, что вижу я сейчас —
Это гнусное созданье, —
В том сомненья нет во мне.

Осязать могла б его
Я своими же руками,
Если б страх мне не мешал.
Но которая же дочь
Ты из дочерей Форкиса?
Ибо к этому семейству
Приравняла я тебя.
Не одна ли ты из тех,
Что родилися седыми,
Глаз один и зуб один
Лишь имеющих совместно
И по очереди ими
Вечно пользующихся Грай?

Как осмелилась ты вдруг,
Чудищем являясь,
Стать здесь рядом с красотой,
Столь ценимой Фебом?
Как ни двигайся вперед.
Как ни выдвигайся.
Он не взглянет на тебя:
На уродство он не смотрит;
Так его священный глаз
Не видал и тени.

Но смертным нам — увы! — печальная судьба
Боль тяжкую глазную причиняет
Терпеть все мерзкое, проклятое, когда
Так любим в то же время красоту мы.
Так слушай ты, что дерзко так навстречу
Нам выступила, слушай же проклятья.
Брань слушай и угрозы уст клеймящих
Счастливцев тех, что созданы богами.

Форкиада