Фауст

Что я увидела, самим вам видеть можно,
Коль ночь исконная не поспешила только
Во глубине чудеснейшего лона
Свое созданье снова поглотить.
Но, чтоб вы поняли, я расскажу словами.
Когда я, в помыслах о предстоявшем долге,
Торжественно вступила в стены дома,
Меня безмолвие галерей всех изумило.
До слуха моего не долетали звуки
Людей хлопочущих, и взор мой не встречал
Нигде работы быстрой и поспешной;
Не встретилось мне там служанки ни одной,
Ни ключницы, что с ласковым приветом
Встречают всякого вступающего в дом.
Когда же к очагу я приближалась,
Увидела сидевшей на полу
У тепловатых очага остатков
Высокую, укутанную личность
Какой-то женщины; она была не спящей,
Но погрузившейся в задумчивость глубоко.
Я обратилась к ней немедля с приказаньем,
Ее к работе призывая. Я
Сочла ее за ключницу, которой,
Быть может, муж велел здесь дожидаться;
Но женщина все так же продолжала
Сидеть, закрытая все тем же покрывалом.
Она в ответ на все мои угрозы
Пошевелила правою рукой,
Как будто тем меня от пепла отгоняла.
Отворотившись с гневом от нее,
Поспешно я направилась к ступеням,
Где наверху лежит нарядный таламос[163],
А рядом в комнате сокровища хранятся.
Но чудище[164] вдруг с пола поднялось
Во весь свой рост, с кроваво-мрачным взглядом,
Со странною фигурою своей,
В смятенье приводящей взор и мысли,
И быстро мне дорогу преградило.
Но даром трачу я слова свои;
Бессильно слово воссоздать виденье.
Взгляните сами! Вот она дерзнула
Сюда придти и выглянуть на свет!
Здесь до прибытия царя и господина
Мы властвуем, а порожденья Ночи
Сам Феб, друг красоты, иль загоняет
В пещеры мрачные, иль просто укрощает.

На пороге в дверях показывается Форкиада.

Хор