Фауст

Увы! Не возбуждай томленья моего!
Ни разу не видал ни Феба, ни Гермеса,
Как их зовут; не видел и Ареса.
Но вдруг передо мной предстал стоящим тот,
Кого божественным давно признал народ,
Тот светлый юноша, красою одаренный,
Сиял, как царь, для царства и рожденный:
Он верным был слугой и брату своему,
И милым женщинам, что нравились ему.
Подобного ему земля не породит,
И Геба не введет в небесную обитель;
Напрасно и поэт воспеть его спешит,
И скульптор трудится, глыб мраморных мучитель.

Фауст

Такого образа, какой ты нам здесь дал,
Ваятелям создать еще не удавалось:
Мужчину лучшего ты нам нарисовал,
А что для женщины прекраснейшей осталось?

Хирон

Что? Очень часто женской красотой
Зовут одни безжизненные лица;
Я цену придаю лишь красоте такой,
В которой жизнь сама живым ручьем струится.
Обычно красота себе самой довлеет,
Лишь грация ее достаточно согреет.
Подобной прелестью Елена отличалась,
Когда она на мне вот так же мчалась.

Фауст

Ты нес ее?

Хирон

На этой же спине.

Фауст

Да разве не довольно счастья мне?
Когда-то и она спины твоей касалась.

Хирон

За те же кудри и она держалась,
Как ты теперь.

Фауст

Пойми мое волненье!
Рассказывай! Она одна — мое стремленье.
Скажи, куда, откуда нес ее?

Хирон

На это я могу ответить все.
Из рук разбойников сестру спасали Диоскуры,
Но похитители, привыкнув побеждать,
В погоню бросились, чтоб вновь ее поймать
Отважно, про свои не помышляя шкуры.
Но бегу братьев встретилась преграда
В болотах Элевзина, там их ил
И засосал. Тогда, как было надо,
Я бросился туда, болото переплыл
И перенес сестру на сушу моментально.
Спрыгнувши со спины, она своей рукой
Мне гриву гладила, залитую водой,
Благодаря меня за помощь идеально,
И мило, и умно, себя не уронив
И прелестью своей меня обворожив.

Фауст

Седьмой ей год пошел.

Хирон

Филологи тебя,
Как и самих себя, жестоко обманули:
Знай, к женщинам мифическим нельзя
Тех мерок применять, к каким иных примкнули.
Поэт свободен здесь смотреть, как хочет сам,
Значенья не придаст он никаким годам.
Где лет созревших нет, там старость не бывает.
Фигура милая всегда всех привлекает,
Ей в ранней юности подходит восхищенье,
Ей в старости все то же поклоненье.
Знай навсегда: где мифы и поэт,
О времени вопросов вовсе нет.

Фауст