Фарш-мешок

Следующими вступаем мы, наш цех. Конвейер замедляется для того, чтобы можно было закрепить на каждой части тела фиксаторы со скользящей петлей. Зачем это нужно? Да для удобства! Важна точнейшая регулировка всех углов распила и слаженная работа систем. Пять операторов, одновременно, должны крюком схватить фиксатор, оттянуть руки и ноги на определенный угол, подняв части тела в стороны, как растопыренные пальцы, вот так, понял? Только тогда пилы пройдут точно по хрящам, не вызывая фонтанов крови, смещение веса и не застрянут в кости. Затем, все это дело на несколько секунду повисают в воздухе, каждая конечность над своим пакетом, чтобы кровь, которая всё же будет, могла стекать. Черт, тебе опять плохо? Что говоришь, не пойму? «Висят, как елочные игрушки?» Ну не знаю, мне такого в голову не приходило. Затем операторы через манипулятор складывают части в определенной последовательности так, чтобы голова осталась сверху. Плотный полимерный мешок затягивают тросом и в следующем цеху – фасовочном. Потом их распределяю в разные блоки, для удобства клея на мешок штрих-кода разного цвета – красные и синие. Ну как? Всё еще плохо? Ладно, пойдем немного передохнем.

Леша со стажером давно ходили вместе. Поначалу, у нового начальника цеха голова шла кругом. Кадровики вечно работают из рук вон плохо, так что не удивительно, что на Витю не прислали все нужные документы, пришлось объяснятся с охранником на проходной, хорошо, что Иваныч бывал с Лешей на общественных работах и вошёл в положение. Затем, состоялся изнуряющий разговор с бухгалтерами, что вечно норовят повысить голос, закатить глаза и спрашивать про знания законов, которые знают только они. Конечно же, оказалось, что не был подготовлен стерильный комплекта одежды, все маски в складе с утра разобрали, а поставки с новыми еще не было. Леша суетился, постоянно просил стажера стоять на месте, пока он куда-то сходит, пару раз пришлось побеспокоить директора, потому что Михаил Антонович, замначхоз, ни в какую не хотел выдавать инвентарь без полной приемки товара, прибывшего с центрального склада.

– Это ничего, – допивая бутылку Газа и прожёвывая булку, говорил стажеру Леша, – ты не бойся за мой доклад, такие вещи абсолютно нормальны. Эти вон, мужики, которые сейчас все такие деловые тут ходят, сначала блевали каждые пять минут. Естественная реакция, что поделать? А потом, знаешь, становишься как врачи эти, которые вскрытия производят. Будешь бутерброд доедать, пока петлю накидываешь.

Стажер смотрел ошалелыми глазами куда-то в сторону, слегка покачивая головой. Паренек был лет двадцати пяти, веснушчатый, с кудрями на голове, глубоко посаженными глазами и скошенным подбородком.

– А зачем это вообще нужно…их пилить? – прошептал он еле слышно. Леша напрягся и перестав на секунду жевать, ответил:

– Ты бы лучше интересовался технологическим процессом. У нас такие вопросы не очень-то любят. Но, если коротко, то для экономии места. Ты, я вижу, недавно переселился, так? – стажер коротко качнул головой, – так вот тебе полезно знать, что каждый день в Город приезжает около десяти тысяч беженцев, переселенцев, просто людей, ищущих работы. Для них строятся многоквартирные дома, больницы, школы и ещё куча разных необходимых сооружений. Мы ограничены в территории, потому что к югу, после встряски, растянулись непроходимые болота, с запада мы граничим с государствами, которые хотят прибрать к рукам наши полезные ископаемые, а на востоке идет война. Ты слушаешь радио? – стажер отрицательно махнул.

– Я слушаю пластинки на старом отцовском граммофоне.

– Ну вот поэтому такие глупости и спрашиваешь. Поток тел постоянно растет. Сейчас вот опять на западе начались вспышки антигородских настроений, а значит, работы будет больше, – Леша осекся.

– А почему их не сжечь? – продолжил задавать вопросы юнец.

– Да что ж такое?! Ну вот ты знаешь сколько топлива тратится на эти печи? К тому же они не справлялись ещё до второй пандемии. А сколько людей не согласных сжигать своих родственников? Церковь давно окрестила ересью сожжение тел, но и хоронить, как раньше, тоже запретила, потому как Город превращался в одно большое кладбище. Хоронить стало нужно вертикально, для экономии пространства, но и не глубже одного метра, так как Город стоит на болотах. Вот так мы и появились.

– А куда, – стажер помедлил, – куда их дальше везут? – паренек задавал вопросы с паузами и так, словно получил по голове пыльным мешком.

– Да не знаю я! Черт бы тебя побрал, будешь столько спрашивать, в миг станешь безработником, – вспылил Леша, – так все, давай ка сегодня закончим, а то видимо насмотрелся ты всякого и не соображаешь, что несешь. Иди вон лучше, купи себе бутылочку Газа. И того, Вить, ты мне не одолжишь одну пластинку?

– Кого? – нахмурил брови стажер.

– Пластинку – отведя глаза ответил Леша.

– Зачем Вам она? – в голосе Вити появилась игривая нотка.

– Ну как зачем? Послушать, – старался, не выдавая эмоций говорить Леша.

Витя смотрел на бригадира новым, изучающим взглядом. Что-то не так с этим замшелым работником.