— Ну и чудненько. — Берия нацепил пенсне и криво улыбнулся. — Тебе ведь не привыкать. А там посмотрим.
— Надеюсь, — сказала Лиза.
Когда следователь Лупандин узнал, что арестованная Зарубина ускользнула из его рук, он был разочарован. В самых сладких своих грезах он уже мучил эту красивую женщину, издевался над нею как хотел. По документам ей сорок пять, а выглядит на тридцать шесть. Погоди, красотка, ты у меня быстро поседеешь. Ты у меня сознаешься, сука! У него все шпионы и террористы сознавались. И знаменитые тоже. Физик Бронштейн, поэт Заболоцкий, поэт Корнилов, драматург Киршон… Ему было без разницы. Бить он умел. А вот теперь большая начальница, она же шпионка. Но нет, сорвалось. От обида!..
Теллер и термояд.
США. Пентагон. Комитет начальников штабов. Выступает приглашенный ученый. Это Эдвард Теллер.
— Сегодня мы попали в ситуацию трудную и немного дурацкую, — сказал он. — Я знаю, многие у нас в конце войны благодарили Небо, что бомба не оказалась у Гитлера. Если бы в этом деле он был первым, вообразите, что бы вышло. Полагаю, вам не нужно этого объяснять.
— Не нужно, — качнул головой генерал Тед Николсон. — Воображения нам не занимать. А вот скажите-ка другое: почему все же нацистский лидер не оказался первым? Ведь физики у него были первоклассные. И расщепление ядра, насколько мы теперь знаем, открыли они. Что же случилось? Чудо?
— У этого чуда есть имя, — усмехнулся Теллер. — Да, Гейзенберг гений. Ган, Вейцзеккер, фон Арденне почти гении, но этого не хватило. У них не было главного. Того, кто сбежал от них еще в 33-м году.
— Кто же это? — спросил генерал Пит Брэдли.
— Имя его вы прекрасно знаете. Но до конца его роли не понимает никто.
— Так кто же?
— Лео Силард.
— Как же, как же, — закивали военные. — Прекрасно знаем.
— Разумеется, знаете, — подтвердил Теллер. — Но едва ли понимаете. Лео уникум. Второго такого нет. И мне приятно сообщить, что это близкий мой друг. Уж я-то знаю, что это за человек. Без него ничего бы не было. Он придумал цепную реакцию и много лет бомбил этой идеей самых умных, самых продвинутых физиков. Но они не верили ему. Смешно, но его долго не понимал Ферми. Когда Энрико наконец прозрел, он помог Лео построить реактор.
— Да, любопытно, — проронил адмирал Уильям Крау. — И что ваш друг Силард делает сейчас?
— Не поверите. Изучает молекулярные основы памяти. И образование антител. Про физику он и слышать не хочет. Он не смог пережить Хиросиму.
— Вот даже как, — пробормотал Кеннет Лимей, который даже среди генералов слыл ястребом.
— Господин Теллер, — сказал Николсон, — вы начали с того, что ситуация ныне дурацкая.
— О да, дорогой генерал. Мне не нужно напоминать вам, что бомба теперь есть и у Сталина. Вообразите, что было бы, если б дядюшка Джо получил ее раньше нас? Не все еще понимают, что такое Сталин на фоне чудовищного убийцы Гитлера. Так я вам скажу — Сталин едва ли лучше. Точнее, даже так: сегодня Сталин хуже Гитлера. И намного опаснее его.
Генералы шумно задвигались, некоторые многозначительно переглянулись.
— А я заявляю твердо — это весьма странная фигура. Во многом, загадочная. Вот, смотрите, в России — народ голодает, но ликует! Вам это ни о чем не говорит? Как это вообще возможно? Нацизм, коммунизм… С виду теории разные, но суть и методы у них одни и те же. Одни стремятся уничтожать ненужные нации, другие задумали ликвидировать ненужные классы. Вы видите разницу? И как провести границу? Смешно, но с нациями провести разделительную черту проще. Тут хоть есть четкие биологические знаки. С классами дело обстоит хуже, ибо в классовые враги можно записать любого, независимо от цвета кожи и разреза глаз. И потоки крови здесь могут не иметь границ. А теперь парни, для которых эти потоки — дело плевое, обзавелись атомной бомбой. Но не остановились, они в спешном порядке делают бомбу новую, мощнее и страшнее. И ведь сделают! Я Россию с этой стороны немного знаю. У меня есть русские друзья. Джордж Гамов… Великий ум. Ему удалось бежать, иначе бы его убили. Буквально бежал от большевиков, словно от гестапо. Лев Ландау, друг моей юности, природный гений… Он угодил в коммунистическую тюрьму и был бы уничтожен. Его спасло чудо. Тамошним властям понадобилась его голова. А скольких растерли в порошок. Мы даже имен их не знаем.
Теперь повторяю: при том же весе водородная в тысячу раз мощнее. Только вообразите! Светопреставление.
Так вот —
А о ликовании народа — пусть социологи вам ответят. Я в этом мало смыслю. Но знаю — отстать мы не должны. Просто не имеем права.
— Еще бы! — сказал Лимей. — Сомнений тут нет.