Читаем Фантомный бес полностью

<p><strong>Кобальтовая бомба — джинн из бутылки.</strong></p>

Май 1950-го

— Главный риск — не взрывы и пожары, но радиация. Впрочем, вы знаете, термояд в этом отношении почти безгрешен. Бомбы, над разработкой которых сидят сейчас наши умные парни, будут чудовищными по мощности, но сравнительно чистыми в смысле излучения. Тотальное радиоактивное заражение планеты, не связанное напрямую с водородным синтезом, — вот где опасность. Ужасно, но это можно устроить.

Лео Силард смотрел на участников совещания почти невинным взором. Несколько известных физиков и двое военных, полковник и генерал.

— Нужно очень много водородных бомб, чтобы жизнь на планете оказалась под угрозой. Но есть другой путь для того, кто хочет решительно оборвать эту жизнь — просто усилить одну-единственную водородную бомбу. Кобальт! Просто и страшно. Достаточно обмазать бомбочку слоем металла, который под действием нейтронов превращается в сумасшедший источник радиации. Который остановить уже нельзя. Радиоактивная пыль довольно быстро покроет всю планету. Такие металлы есть. Проще всего, как я сказал, использовать кобальт. Период полураспада пять лет. Для тотального убийцы удобно — и быстро, и надежно. Я не поленился подсчитать — пятидесяти тонн нейтронов хватит, чтобы убить каждого двуногого. Для этого понадобится примерно пятьсот тонн дейтерия. Ну и обмазать — восьми сотен тонн кобальта с избытком. В промышленном смысле это пустяки. Не важно, где вы это взорвете. На Аляске, в Сибири, на берегах Параны. Жизнь на планете оборвется примерно за этот срок, пять-десять лет. При этом джинна в бутылку назад вы не затолкаете.

— Вы хотите сказать, — решил уточнить полковник Коллинз, — что чисто технически человечество к самоубийству готово?

— Чисто технически — бесспорно, — отвечал Силард. — Весь вопрос в том, хватит ли людям накопленных нравственных, культурных запретов и заповедей этот технический соблазн одолеть.

— Вы думаете, что русские смотрят на это так же — с позиции нравственности?

— Хотелось бы надеяться. Все же за ними стоит великая культура. Цивилизованное государство не может смотреть на это иначе.

— Но ведь случаются отдельные безумцы, негодяи, мизантропы, — задумчиво сказал генерал Ли. — Как от них уберечься? Бессмысленно в создании подобной бомбы их опережать. Это гонки в общую яму. Или я неправ?

Никто не ответил.

— Господин Силард, — обратился к докладчику полковник. — Кобальт — это ваша идея?

— Моя, — отвечал Силард.

— Кто еще знает об этом?

— Пока только вы, друзья мои. Но сама идея проста, очевидна. Она буквально напрашивается.

— Хм, очевидна… — недоверчиво пробормотал генерал.

— И что в итоге делать? — спросил полковник.

— Лучше обо всем этом молчать, — сказал физик Милликен, самый старый и самый мудрый из участников совещания. — Чем дольше, тем лучше.

— Попробуйте, — сказал Силард. — Если получится. Только без меня. Я из физики ухожу окончательно. Чем займусь? Биологией. Это наука не о смерти, а о жизни. Молекулярная биология — там такие перспективы!..

— А это не побег? — ехидно спросил физик Комптон.

— Ну, не знаю, — сказал Силард.

Оказавшись в тишине и одиночестве, он сел и записал в своей тетради:

«Самоубийство одного человека… печально, но понятно. Впрочем, понятно далеко не всегда. И смириться нелегко. Но мы обречены время от времени с этой бедою сталкиваться, даже как-то к этому привыкли. Бывает, жалеем очередного несчастного — одинокого, отчаявшегося. И рады, что случается такое не столь уж часто. Но ведь бывает самоубийство целой группы, например, какой-нибудь тоталитарной секты… Разом девятьсот трупов. И мы содрогаемся.

Про Хиросиму не хочу вспоминать. Это совсем другое. И за это меня — в одном моем сне — уже судили.

Но если поставить вопрос шире? Что бы означало самоубийство целого народа? Такого не бывало, скажете вы. Да, еще не бывало. Однако немало народов исчезло с концами. Они бродили, воевали, порою жестоко. Но сохранить себя не смогли. Ну, это история, добавите вы… Там все было по-другому. Конечно, многие народы исчезли по собственной нерасторопности, глупости, слабости или излишней воинственности. Были и объективные причины, смена климата, холод, лед… Но все равно — на это понадобились века. Ныне я резко поворачиваю вопрос: самоубийство планеты! Все человечество ухнет разом! В небытие. За пять лет, за год, за неделю. Как вам это? Если такая угроза даже только тенью встанет, она же не всеобщим референдумом народов будет определяться. Верно ведь? Тут судьбу человечества будут решать единицы. Вот именно, сумасшедшие изобретатели и сумасшедшие политики. А то, может, и вообще один безумец, дорвавшийся до власти и до кнопки… Не страшно ли? Не смешно ли? Или скорее дико? Впрочем, точно ли известно, что он — безумец? А вдруг — спаситель? Решительно оборвавший эту бессмысленную людскую канитель. Эту юдоль страдания. Люди намучились за последние столетия. Пора их освободить. Честь безумцу?! Вы разве этого мотива не слышали? Трагический разворот темы? Или просто забавный? Давайте посмеемся вместе.

Перейти на страницу:

Похожие книги