Фандом 2.0

– Эл, ты обещала мне рассказать, что с тобой творится. Помнишь?

– Я расскажу, – бормочу я. – Честное слово, вот только мысли перестанут вертеться как ненормальные.

Я укладываюсь на кровать Дэнни. От подушки исходит его аромат, и я быстро засыпаю.

– Виола —

Следующим вечером, дождавшись, пока на улице стемнеет, а в доме всё стихнет, мы натягиваем одежду Дейзи. Свитера с капюшонами нам очень пригодятся, чтобы скрыть лица, если понадобится. Но самое главное, на этой одежде нет жучков.

По водостокам я в последнее время научилась спускаться куда быстрее. Ноги сами отыскивают дыры в стене, и мне остаётся только покрепче держаться за трубу руками. На земле я даже подпрыгиваю от избытка адреналина. Пальцы и колени слегка ободраны о кирпичи, а в носу свербит от речного зловония. Кейти спрыгивает рядом со мной всего спустя несколько минут. Мы быстро идём по улице, стараясь не шуметь и не будить дефов. По ночам все шорохи кажутся громче, чем днём, и, сдерживая готовое выскочить из груди сердце, я гоню прочь воображаемые картины – как будто из каждого окна нам вслед несётся: «Куда это вы собрались среди ночи? Быстро в постель!»

Кейти хватает меня за руку и тянет в проулок.

– Куда ты? К метро – в другую сторону.

– Знаю. Но нам лучше не являться туда нежданными гостями. Подойдём по тоннелям: так нас не заметят.

Я киваю.

«Надо же, у Кейти проснулся талант детектива. Наша новоявленная Нэнси Дрю».

– А ты знаешь, как ходить по тоннелям?

– Когда мы переехали из Ливерпуля в Лондон, мама заставила меня вызубрить карту метро. Боялась, что я потеряюсь. – Кейти постукивает себя по лбу. – Я всё помню.

– Может, мы выясним, что же за канистру спрятал Нейт в штабе дефов? – спрашиваю я.

– Думаешь, там бомба?

Мне страшно выговорить даже коротенькое: «Да», признать, во что вляпался мой брат, и я молча киваю.

Перед нами вырастает гигантская чёрная дыра, как рот, раскрытый посреди улицы. Наверное, раньше здесь было какое-то здание, неподалёку остались развалины фундамента, но стен не видно. Рядом с дырой – куча щебня. Видимо, вход в тоннель расчистили недавно, в последние пару лет. Ступени ведут в густую тьму. Внизу темнее, чем наверху, в чёрных облаках. Когда-то здесь была старая станция метро.

– Вот и всё, что осталось от «Мургейта», – сообщает Кейти, включая фонарь, который она предусмотрительно стащила в доме Торна.

Яркий жёлтый луч конусом врезается в чёрную дыру, и, сощурившись, я различаю ступени.

Мы спускаемся медленно, лестница кажется бесконечной. С каждым шагом моё сердце стучит всё сильнее и громче, едва не перекрывая шум наших шагов. Я всё с большей силой втягиваю воздух, и мне вдруг кажется, что в чёрном тоннеле скоро будет нечем дышать и мы с Кейти будем беспомощно хватать ртами остатки воздуха, как рыбы на суше.

Становится холоднее, в воздухе витает сырость, наконец мы входим в пещеру, которая когда-то, скорее всего, и была станцией. Раньше мне нравился запах метро: там пахло машинным маслом и бумагой, путешествиями и приключениями. Но здесь пахнет гнилью и тухлым мясом. Кейти взмахивает фонарём, чтобы осветить стены. Кучки тряпья у стен шевелятся на свету, и мы вздрагиваем. Это дефы, прячутся здесь или умирают. Лучше не спрашивать.

Кейти ведёт меня на правую платформу, держа за руку вспотевшими пальцами. На мгновение мне кажется, что воздух движется, как будто к нам несётся призрачный поезд. Но это иллюзия. Поезда не ходят здесь лет сто, не меньше. Да и воздух давно застыл без движения, как вода в закупоренной трубе.

Спускаться на рельсы по меньшей мере непривычно. Я столько раз стояла на платформе, стараясь не заступать за жёлтую линию и восхищаясь Элис – подруга даже на высоченных каблуках уверенно ждала поезда у самого края платформы. Я и представить себе не могла, что однажды спрыгну на рельсы. И всё же я следую за Кейти, вздрагивая от страха при звуке осыпающегося у нас за спиной перрона. Мы идём по шпалам, и станция скоро остаётся позади. Свет фонаря будто отражается от поглотившего нас тоннеля, и мы шагаем в коконе света. А я со страхом жду, что вот-вот на нас надвинется поезд.

Мы идём так долго, что я больше не чувствую ног, а нос окончательно привыкает к отвратительной вони подземелья. В конце концов мы приближаемся к «Банковской». Это огромная, залитая оранжевым светом пещера, где пахнет землёй и прогоревшими свечами. Мы подкрадываемся, ступая как можно тише, и я разглядываю утопленные в потолке круглые лампы и факелы, устремлённые к высокому потолку. «Красиво…» Я будто ребёнок, заглядывающий в рождественскую витрину. К реальности меня возвращают доносящиеся со станции голоса и взволнованное дыхание Кейти. Здесь опасно.