Фальшивая жизнь

Надо сказать, очередь вела себя прилично: никто не хамил, не толкался и вперед других не лез. Кроме парочки молодых ребят и одного интеллигентного вида деда в соломенной шляпе-канотье, в основном стояли женщины-пенсионерки, живо обсуждавшие последние новости, не только политические, но и культурные. Горячо обсудили встречу Косыгина с президентом США Линдоном Джонсоном, поругали Солженицына и вспомнили вдруг булгаковскую «Мастера и Маргариту»…

– В журнале «Москва» печатали… – округлив глаза, вполголоса рассказывала одна из старушек. – Мне по весне еще внучка сказала, она в восьмом классе учится, круглая отличница… Так вот, пошла я в библиотеку, чтоб значит, почитать… Заранее заказала у знакомой библиотекарши, она с моей дочкой когда-то в Гаграх отдыхала… Ой, скажу я вам, Гагры – это…

– Так что с «Мастером»-то? – тряхнув седоватой бородкой, заинтересовался интеллигентный дед.

– А ничего! – Пенсионерка всплеснула руками. – Принесла я журналы домой – несколько номеров… Дождалась, пока внучка уйдет, не при ней же читать такое! Дождалась, открываю… А нет ничего!

– Как ничего?

– А так! Все страницы романа вырваны! А вместо них другие вклеены… чтоб, значит, журнал в библиотеку сдать. А то ведь вдруг увидят, что журнал-то похудел.

– Чертовщина какая-то!

– Вот-вот! И я говорю – чертовщина!

– Вам, молодой человек, что? – Продавщица, пухленькая завитая блондинка, похоже, крашеная, не дала Максиму дослушать. – Только сразу предупреждаю: водки нет! Завтра будет.

Ага, вот почему очередь такая интеллигентная – водку не завезли. Да и рабочий день еще не кончился.

– А мне, пожалуйста, две шоколадки «Аленки» и… две бутылочки вина…

– А дешевое кончилось, – подсказала продавщица.

– Давайте тогда дорогое… вон, по три сорок.

– «Хванчкару», что ли?

– Ну, пусть будет «Хванчкара».

– Ой, молодой человек! – охнула позади бабуся в зеленой крепдешиновой косынке. – И не много вам? Две таких бутылищи!

– Так и вы же за вином стоите!

– Я не за вином. Я за зефиром! – Бабуся с гордостью поджала губы.

– О! Я еще и зефира в шоколаде возьму, – быстро сообразил Макс. – Взвесьте грамм триста. И это… сигарет еще пачку. М-м… – Молодой человек попытался припомнить, какие сигареты курила Вера. – Ну, такие… в мягкой пачке… О! Болгарские!

Упаковав зефир в скрученный из оберточной бумаги кулек, продавщица снисходительно улыбнулась:

– «Плиска», что ль? Или «Тракия»?

– «Тракия»! – вспомнил наконец Мезенцев. – Давайте.

– А нет болгарских. – Блондинка уперла руки в бока. – Вообще, кроме «Беломора», никаких нет. «Беломор» брать будете?

– Спасибо, нет… – Протянув «красненькую», Максим прибавил к ней еще трешницу.

Пожав плечами, продавщица деловито отсчитала сдачу и вдруг улыбнулась:

– Вы за сигаретами в табачный ларек загляните. Тут недалеко совсем, на углу.

Поблагодарив, Максим именно так и сделал. Купив в ларьке сигареты «Плиска», уселся на лавочке между автобусной остановкой и женским общежитием ДРСу и принялся терпеливо ждать. Дозвониться до подружки так и не удалось – на вахте наотрез отказались позвать девушку к телефону, сказали «не положено», пришлось ехать вот так – нахрапом. Вера, конечно, звала, да и вообще… Но! Вдруг она задержится на работе? Или придет с кем-нибудь… с мужчиной – они ведь с Максимом не жених с невестой, Вера – свободная девушка, и вообще…

Было уже без пятнадцати пять, совсем скоро на стройке заканчивалась смена, и Вера должна бы уже… Вот, может быть, этот автобус?

Из автобуса выпрыгнули смешливые девчонки в разноцветных мини. Смелые! Ну, все же Тянск – не Озерск – куда как больше. Впрочем, и в Озерске на короткие юбочки уже не таращились – привыкли, вот разве что в деревнях… Там – да. Девушка в мини – ясно, кто…

Еще автобус, зеленый, с белой крышей «ЗИЛ-158», наполненный народом по самое некуда. Притормозил, глухо ухнув рессорами, распахнул двери. Тут уже вылез народ посерьезней – в рабочих комбинезонах, в спецовках, в том числе, и девушки. Вот, интересно, на заводе и переодеться негде? Или всем этим людям просто лень? Ну, Тянск – все же город, и не шибко маленький. Это в Озерске многие мужики в чем на работу – в том и в магазин, и в гости даже. Тяжелое наследие послевоенных времен – привычка к бедности, хотя ведь в том же леспромхозе зарабатывали неплохо.

Максим прикрыл глаза, пытаясь представить свою добрую знакомую в таком вот жутком комбинезоне – грязном, заляпанном краской, с широченными брезентовыми штанинами. Нет, ну, правда, неужели переодеться негде? Или это просто шик такой? Дескать, мы же рабочий класс – не кто-нибудь! Тоже в своем роде снобизм…

Следующий автобус подошел минут через семь – к концу рабочего дня транспорт ходил чаще. Совсем уж старинушка – красно-белый 154-й «ЗИС» с квадратной кабиной и заваленным внутрь лобовым стеклом. Дребезжа, остановился враскорячку, как старая черепаха, зашипел, натужно открывая двери.