Фалько

– С Евой происходит то же самое, что и со мной, – встряла Кари. – Вся разница, что я буквально вскипаю от негодования при виде всего этого. Когда вижу, как анархисты, социалисты, коммунисты, сепаратисты раздирают нашу Испанию на части… А Ева воспринимает все иначе. Она спокойней. И любит, и ненавидит не так бурно.

– Вы занялись опасным делом. Может быть, обе не до конца осознаете, чем все может кончиться.

– Не говори так! – вскричала Кари, слегка ударив его по плечу. – Вновь улыбнется весна!

Это была строчка из «Лицом к солнцу», гимна «Фаланги», и тут уже не мог не улыбнуться Фалько.

– Когда кончится, тогда и осознаю, – сказала Ева.

Кари снова уцепилась за руку Фалько. У нее был очень довольный вид.

– Ну что, Рафа, или как там тебя зовут на самом деле – понравилась тебе моя подружка?

– Очень, – кивнул он. – Очень понравилась.

– Но только напрасных надежд не питай.

Мимо прошел ночной патруль. Их не окликнули и не остановили. Лишь на мгновение луч фонарика высветил их лица и тотчас же погас. Силуэты растаяли во тьме, оставив позади звук шагов и тихое позвякиванье карабинов.

– Матросы с какого-то корабля, – Кари внезапно стала серьезной. – Торопятся в Арсенал, в тюрьму… Сколько-то несчастных поплатятся сегодня жизнью за этот налет.

7. Друзья Феликса

Ужин был окончен. Мать Хинеса и Кари, тучная радушная сеньора, очень похожая на дочь, убрала со стола и ушла, закрыв за собой дверь. Слышался слабый посвист газовой печки. Они сидели в столовой, обставленной, как и подобает в семействах средней руки, скромно и без излишеств: мебель красного дерева, фотографии в рамочках по стенам. На скатерти рядом с пустыми кофейными чашками, пепельницами и ополовиненной пачкой «Муратти» были разостланы карта и план тюрьмы. Тут же стояли бутылка коньяка «Фундадор», сифон и стаканы. Соблюдая правила затемнения, большую люстру под потолком погасили, деревянные ставни затворили. В табачном дыму конус света от настольной лампы посерел.

– Вот камера Хосе Антонио, – Фалько ткнул кончиком карандаша в точку на плане, начерченном от руки. – Чтобы попасть к ней, надо пройти вот этот дворик и вот этот. И направо, видите? По галерее.

– Это дверь? – показал Хинес Монтеро. Лист бумаги отражался в стеклах его очков.

– Да. А вот здесь вторая. И нам нужны ключи.

– Раздобудем. В администрации тюрьмы работает наш товарищ, и он твердо обещал помочь с этим. А как пройдем в главные ворота?

– Мы вшестером подъедем на первой машине, скажем, что доставили арестованного. Предъявим ордер со всеми печатями. Когда откроют ворота, забросаем охрану гранатами, поднимем стрельбу и расчистим путь остальным.

Монтеро перевел внимательный взгляд с Евы на сестру и кивнул:

– План хорош, мне нравится. Но с оружием у нас неважно… Всего ящик гранат «лафитт», три пистолета «стар» и около сотни патронов.

– На первое время хватит, тем более что десантники привезут еще, – успокоил его Фалько. – Оружие, боеприпасы, гранаты.

– Замечательно.

Фалько сложил план тюрьмы вчетверо и спрятал в карман куртки, висевшей на спинке стула.

– Возражений нет?

– Согласно моим инструкциям, с этой минуты отвечаешь за операцию ты, – сказал Монтеро.

– Неважно… Я всего лишь координатор. Предварительную работу сделали вы.

– Ты тоже будешь штурмовать тюрьму? Внутрь пойдешь?

– Пока не знаю.

– Там ведь еще и его брат Мигель. Надо бы и его вытащить.

Фалько знал Мигеля Примо де Риверу, хоть и не близко. Знал и остальных братьев и сестру Пилар. Самого младшего, Фернандо, видел несколько раз в Хересе – тот бегал еще в коротких штанишках, когда Мигель и Хосе Антонио уже покуривали, учились танцевать танго и ухлестывать за девчонками. Фернандо расстреляли в Мадриде. Мигель сидел в тюрьме и ждал суда, который – судя по тому, как обстояли дела в стране, – почти наверняка вынесет ему смертный приговор.

– На это у меня приказа нет, – сказал Фалько.

– Но ведь он – наш товарищ! – воскликнул Монтеро.

– Не имеет значения. Первое и главное – освободить Хосе Антонио. Если после этого представится возможность, можно будет помочь и другим заключенным. Но не раньше, чем Хосе Антонио окажется за пределами тюрьмы.

– Среди них есть фалангисты, – продолжал настаивать Хинес. – Если оставим за решеткой, их казнят.

– Меня это не касается. Мне даны инструкции относительно только одного заключенного. В отношении прочих… у нас попросту нет возможности вытащить их. Ресурсов нет. От места высадки полчаса на машине. Нет транспорта, нет места на судне, которое должно будет нас подобрать на берегу.

– Можем же просто вывести их за ворота, а дальше как знают… – сказала Кари.

– Не можем. Даже будь время и возможность, они все повиснут у нас на ногах как гири. И потом начнется свалка, сумятица.

– Ты ведь не наш, – заметил Монтеро. – Есть такое, что…

– Нет такого, – жестко ответил Фалько. – Вы ведь, кажется, гордитесь своей дисциплиной? Вот вам прекрасный случай продемонстрировать, как умеете подчиняться приказам.

Он плеснул коньяку на донышко стакана и коротко нажал на рычажок сифона. Хинес, Кари и Ева переглянулись.