Extensio

Незнакомцы взяли сигареты у официанта, развернулись и пошли прочь. В вагоне, не считая Джима, остались четырнадцать человек. Если бы Джим не выкинул мистера Бенема в окно, их было бы пятнадцать. Без Джима. И он всех их знал. Но что-то не так было с песней. И все же разгадка близилась.

Джим налил виски в прозрачный стаканчик с толстым дном, но не успел выпить. Нестерпимая боль пронзила его горло, дыхание перехватило, руки и ноги перестали слушаться, язык прилип к небу, глаза остекленели. Все его тело обратилось в кусок застывшего стекла. В воздухе напротив него раздался тихий смешок, затем послышался звук свинчивания глушителя с пистолета, после чего перед ним нарисовался тот самый черноволосый убийца. Возник из пустоты. Вынырнул из-под странного головного убора. На скованного параличом Джима накатил второй волной ужас. Убийца убрал пистолет в карман, положил на стол странный диковинный войлочный колпак[1]. Присел напротив.

- Да, - проскрипел он отвратительным голосом и прищурил глаза на выкате. – Вот такая бизнес-модель. И не без фокусов. Можно сказать, престидижитация – это моя слабость. К тому же данная шапочка положена мне по рангу. А ты что думал, приятель? Думал, что ты супермен? Бэтман? Прости господи, Халк? Нет, дорогой мой. Ты самый обычный картонный Мэри Сью, который не годится даже на то, чтобы тобой подтереться. Картон же. Всего лишь расходный материал. Деталька. Но, думаю, надо подсластить горькую пилюльку, - важная деталька. Необходимая часть механизма, который должен чуть-чуть потрудиться. А вот когда он сделает свое дело, я за тобой приду еще раз. Приду, чтобы забрать тебя навсегда. А пока оставлю тебя... этим, что ошибочно считают себя демиургами этой вселенной.

«Как тебя зовут?» - хотел спросить Джим, но не смог. Он даже подумал это с трудом.

- Зови меня Антон, - хмыкнул убийца и выдернул из горла Джима ампулу-дротик. – В какой-то степени – не ошибешься.

На тыльной стороне его ладони была татуировка в виде трехголового пса.

- Да, не без сентиментальности, - согласился он, поднялся и нахлобучил на голову Джиму ту самую шляпу. Нахлобучил и ушел.

Песня продолжала звучать. Никто из четырнадцати даже не вздрогнул, не обратил внимания ни на появление этого черноволосого Антона, ни на исчезновение Джима, а в том, что он исчез точно так же, как появился Антон, Джим не сомневался.

***

Где-то через полчаса или час пришел майор. Он как ни в чем не бывало уселся напротив невидимого Джима, взял нераскрытую бутылку виски, одобрительно хмыкнул, сунул ее в карман, плеснул себе виски из второй бутылки. Выпил и пробормотал, глядя в окно:

- Не думал, что финал будет таким скучным. Кое-кто уверяет, что представление только начинается, но мне уже скучно. Это как сериал, чем удачнее начало, тем больше вероятность, что финал будет слит. Все идет к одному и тому же. Как здесь говорят, не ты первый, не ты последний. Посмотри.

Майор положил руки на стол, и Джим с ужасом, который дополнил уже и так клубящийся в нем ужас, понял, что пальцы майора сливаются, удлиняются и уже ползут к неподвижным и невидимым рукам Джима. И в тот самый миг, когда он почувствовал едва различимое прикосновение, в глазах у него потемнело, а затем он понял, что видит гоблина и гнома. Уже в новых костюмах те бежали по крышам, перепрыгивая с вагона на вагон, и вечернее солнце освещало их спины. Но главное заключалось в том, что Джим их видел снизу, как будто камера слежения была закреплена на ботинках гнома. На его плече моталась какая-то сумка. Эльфийскую сумку тащил гоблин. Вот он перепрыгнул через последний промежуток между вагонами, обернулся на фоне поднимающегося из паровозной трубы пара, чтобы что-то сказать гному и тут же вытаращил глаза. А в следующую секунду Джим увидел, что гоблин уже упал, а на ногах у него вместо башмаков что-то пузырящееся и большое.

- Вот так, - хмыкнул майор, втягивая щупальца в рукава. – А ты думал, что хорошо пошутил насчет ботинок? Нет ничего лучше вот такой импровизации. Но это представление закончено. Пойманы даже клоуны. Веселить публику в перерыве между номерами больше некому. И мы продолжаем движение.

«Какое движение?» - мысленно задал вопрос Джим, но майор уже поднимался и уходил, забрав и начатую бутылку виски тоже.

«Урод», - подумал Джим, а затем посмотрел на уходящих из зала едоков и подумал про них тоже – «Уроды».