Extensio

- Видишь как получается? – пробормотал Малин. – Выходит, этот Родик сам себе могилу вырыл? Знать бы еще, что мы сами не так делаем. Или – что делаем именно так. Почему именно ты во всем поезде единственный открыл окно в купе? Ведь если бы не этот колпак, ты бы ведь не пошел бы вперед?

- Не пошел бы, - кивнул Джим. – Хотя и не надеялся, что увижу вас. Думал присмотреться, а на обратном пути прислушаться, что творится в вагонах. В некоторых кто-то стонал.

- Застонешь тут... – вздохнул Малин.

- Успокойся, - улыбнулся Джим. – Везет тому, кто везет. Все обошлось, а дальше – посмотрим.

- Крысу жалко, - заметил Малин. – Понятно, что мерзость, но не позволял он себе ничего. Так, по службе. А чтобы от себя, вроде того как Родик с подручными забавлялся – ничего. Я думал, гоблин с ума сойдет. Мало того, что у них забава была – помочиться на гоблина, когда он пить просил, они же бедолаг, что на жратву определяли, при нас разделывали. Причем старались, чтобы разделываемый не сразу дух испустил. Я бы их всех...

- А Крыса ел вместе со всеми? – спросил Джим. – Так чего ты его жалеешь?

- Знаешь, - Малин поморщился, - если бы я другой жизни не видел, а вот вылупился бы как прочие в Прорве, не подонком с каким-нибудь приличным анамнезом, как сказал бы гоблин, а ботом – ну в чистоте и незамутненности, тоже ел бы. Ну, а почему нет? Все же едят. Сегодня ты, завтра тебя. А уж если уродился с крысиной головой, то и... мстил бы... Неизвестно кому. Знаешь, поначалу, когда наша гномья общность только в себя приходила, случались ведь и срывы. Кое-кто и руки на себя наложить пытался. Мол, почему я не человек? Отчего коротышка? А я дурак, сразу себе сказал, радуйся, что ты не гоблин. А теперь смотрю на Элфрика и вижу, что надо радоваться уже тому, что жив. Нас когда намесили уже во второй раз да снова бросили за решетку, у них там собачьи клетки прямо в вагоне, гоблин смеяться начал. Я думал, он свихнулся, а он шепчет мне – сразу не убили, значит поживем еще, дружечка. Хорошо.

Малин махнул рукой и отвернулся.

- Как вас угораздило-то? – спросил Джим.

- Да, черт... – вздохнул Малин. – Прозевали атаку... Мороженое это. Взяли сначала с гоблином на двоих ведерко шоколадного. Потом уже по ведерку клубничного, он же шоколадное, считай, в одну харю уговорил. Я еще ему объясняю, не спеши мол, горло заболит. А этот филолог мне – я всю жизнь в ледяной воде хариуса ловлю, не учи меня! Ну, решили усугубить это дело еще двумя ведерками ванильного. Подумали, когда еще так срастется… А тут... Сидим еще, вкушаем, смотрим, такси прилетело, толстяк какой-то опоздавший засеменил к поезду. Потом вы отъехали, и почти сразу прямо через пути повалили эти сволочи... Прямо как саранча. Да еще и с сетями. Считай, половину бедолаг, что кормились с этого вокзала, спеленали. Еще шутили – консервы, мол. Думаю кое-кто из них и стонал... в тех вагонах. Ну, я-то расшвырял с десяток самых рьяных сволочей, гоблина под мышку и обратно к трубе. Думаю, лишь бы до лодки добраться. Оторвался, расслабился, решил, что все уже, в безопасности. Ну на выходе из трубы по куполу дубиной и получил. А пришел в себя уже в вагоне. Считай, что на куче дерьма и в луже крови. Думал, уже никогда не отмоюсь. Знаешь, почему мы с гоблином живы остались? Думаешь, эти людоеды гномятину или гоблинятину не любят? Ты бы видел, как они облизывались. Или, думаешь, Родик нас держал, чтобы мы дорогу расчищали? Это уже бонусом. И не убил бы он нас, пугал только. Хотя, нервы намотал... В рай он нас вез. Чтобы эта его правительница поганая в юбке возрадовалась, что поймал он беглецов. Да-да, наша старая знакомая. Джулия Коттон. Она же ведь в том самом бронепоезде туда же едет.

- И Оливия Миллер, - пробормотал Джим. – Наверное, на дирижабле, если не в поезде.

- Ну это на золотом тогда... – засмеялся Малин.

- На золотом? – не понял Джим.

- Ты помнишь тот, что нас отстреливал? – спросил Малин. – Какого он был цвета?

- Серебристый, кажется, - вспомнил Джим.

- Вот, - кивнул Малин. – Всего их пять, говорят. Золотой – для важных персон. Серебряный – что-то вроде карающей длани. Охотник. И еще три серых. Ну, некрашеных. Это уже для разных грузов. Стимпанк, твою мать. Какой к черту стимпанк? Разве ж при стимпанке гелий добывают?

- А дирижабли точно не на водороде? – поинтересовался Джим.

- Даже не сомневайся, - махнул рукой Малин. – Наслышался я там разговоров о технических тонкостях. Каждый мнит себя конструктором. Людоеды людоедами, а туда же – чем топить паровые машины, куда в дирижаблях дым девается, больно ли падать... Изгадили все вагоны за два дня. Это ж в первый раз целый товарняк отборной погани идет в ту сторону. Так-то обычно поселенцев везут. Ну, вменяемый народ. Не людоедов. Так вот, почему говорю, что точно не водород... Понимаешь, бастуют они.

- Бастуют? – не понял Джим.