Extensio

- Тогда скажу проще, - нахмурился Джим. – Нечто важное, что я должен был услышать у дельфийского оракула, ускользнуло от меня. Я словно прослушал важный урок. Отвлекся. Помню все – ощущения, голос, ветер, все до последней мелочи, до крупицы песка, попавшей мне в сапог, но не помню того, что я должен был услышать.

- Это самое простое из того, в чем вы можете рассчитывать на меня, - сказал человек и подошел к стойке с зонтами. – Какой зонт выбираете?

«А какие зонты выбрали мои друзья?» - хотел спросить Джим, но сдержался.

- Есть разница? – спросил он.

- Колоссальная, - кивнул человек. – Любой из этих зонтов позволит вам уснуть и видеть ваши собственные сны, в которых вы сами знаете ответы на все ваши вопросы. Причем, вы не забудете их, даже проснувшись. Понятно, что это не ответ на какой-нибудь банальный вопрос, вроде того, как преодолеть скорость света или как стать богатым, иначе здесь бы стояли толпы. Нет. Но если вы, к примеру, запамятовали, куда засунули дорогую бабушкину брошку. Или, что пообещали на первом свидании любимой девушке, которая стала впоследствии нелюбимой женой, то это будет вашим стопроцентным попаданием. Более того, некоторые приходят сюда для того, чтобы пережить еще раз самые волнующие моменты своей жизни.

- Пожалуй, я обращусь к вам еще, - усмехнулся Джим. – Как только переживу что-то подобное впервые. Но сейчас меня всего лишь интересует то, что я упустил у дельфийского оракула, и различие в цветах зонтов. Как это изменит мое воспоминание?

- Никак, - удивился человек. – Это всего лишь обрамление, тон ваших воспоминаний. Белый зонт подчеркнет все солнечное и радостное в них. Он для тех, кому срочно требуется немалая порция счастья. Черный – обнажит ваши тревоги, сомнения и явит вам ваши кошмары. Этот цвет для закоренелых оптимистов и крепких натур. Серый преподнесет вам все, как есть. Но, используя серый, вы рискуете вновь упустить те важные слова, что не долетели до ваших ушей.

- Но я могу повторить этот опыт? – спросил Джим.

- Конечно! – развел руками человек. – Вне всякий сомнений.

- В конце концов, вы же будете видеть то, что буду видеть я? – спросил Джим.

Человек замер. Замер всего лишь на короткое мгновение, но Джим это заметил. Впрочем, замешательство его собеседника было объяснено через секунду.

- Вы ведь представили, как я сладострастно наслаждаюсь каким-нибудь первым эротическим переживанием едва оперившегося юнца? - спросил тот и тут же горестно вздохнул. – К моему великому сожалению, это невозможно. Все, что вы увидите, увидите только вы. Я не насылаю хороших или плохих снов, в зависимости от цвета моего зонта. Я всего лишь позволяю ясно увидеть то, что в вас и так есть. Ну и действую, как хорошее и безотказно снотворное.

- Значит, вы не совсем Оле Лукойе, - понял Джим.

- Как и все тут, - засмеялся человек. – В противном случае игра давно бы уже погрязла в разрушительных войнах. Мало того, что тут в округе полно мифических чудовищ, в самом городе немало богов. Вы можете себе это представить? Будь у них реальная божественная сила, какие-нибудь дрязги богов на Олимпе показались бы нам детскими играми.

- Еще не вечер, - пробормотал Джим.

- Так какой зонт? – спросил человек.

- Серый, - ответил Джим. – Кстати, было бы неплохо узнать адрес местного Деда Мороза. Или Санта Клауса.

- Я открываю зонт, - сказал человек, нажимая на кнопку.

***

Джим стоял в весеннем саду среди цветущих вишен. В глубине сада виднелся небольшой дом, как раз из тех удивительных строений, которые именуются пряничными, хотя этот дом не был игрушечным или небольшим. Пожалуй, в нем могла бы разместиться большая семья. Где-то поблизости пели птицы, снова пахло черемухой и отчего-то свежей выпечкой. И еще Джиму как будто почудился запах того самого нью-йоркского утра. От дома по узкой садовой дорожке к Джиму шел человек. Джим пригляделся и не сдержал улыбки. Это был Оле Лукойе. Он был как будто чем-то встревожен.

- И здесь вы, - засмеялся Джим.

- Кто ты? – спросил его Оле. – Ты Джим? Как только что выяснилось, я должен ждать здесь Джима.

- Позвольте, - удивился Джим. – Мы же с вами только что знакомились. Я пришел в вашу страну снов, чтобы вы помогли мне вспомнить слова, которые я рано утром, даже, скорее, прошлой ночью услышал у дельфийского оракула. Что-то не так?

- Все не так, - замотал головой Оле. – Не с тобой, со мной. Быстро же ты добрался. Ты все вспомнишь, конечно, если слышал хоть что-то. Этот оракул подобен помятому старинному барометру, он предсказывает все с серьезным допуском. Беда в другом, тебя принимал не Оле. Не я. Тебя вели. Возможно от Площади Согласия. Возможно, еще раньше. Надо учиться чувствовать слежку. Черт возьми... Как же это...

- Но помилуйте… - не понял Джим.

- Какой зонт он открыл? – спросил Оле.

- Серый, - сказал Джим.

- И предлагал выбор? – поморщился Оле.

- Да, - пожал плечами Джим.