Таким образом, развитие формы психического отражения является по отношению к развитию строения деятельности животных как бы сдвинутым на одну ступень вниз, так что между ними никогда не бывает прямого соответствия. Точнее говоря, это соответствие может существовать лишь как момент, обозначающий собой
В основе этого сложного процесса развития лежит формирование «естественных орудий» деятельности животных – их органов и присущих им функций. Эволюция органов и функций, осуществляющих процессы, связанные с психическим отражением внешней среды, и составляет содержание тех изменений, которые, происходя внутри каждой данной стадии развития деятельности и психики животных, постепенно подготавливают переход к новой, высшей стадии. Происходящее при этом переходе изменение самого строения деятельности и психики в свою очередь создает условия для дальнейшей эволюции этих органов и функций животных, теперь обычно идущей в новом направлении.
Так, например, функция памяти формируется на стадии элементарной сенсорной психики, с одной стороны, как функция закрепления связей отдельных воздействующих свойств среды, а с другой стороны – как функция закрепления простейших двигательных связей; эта же функция на стадии перцептивной психики развивается в форме образной памяти, а с другой стороны – в форме приобретения двигательных навыков; наконец, на стадии интеллекта ее развитие идет еще в одном, новом направлении – в направлении развития памяти на соотношения, на ситуации. Подобные же качественные изменения наблюдаются и в развитии других психофизиологических функций.
Рассматривая развитие психики животных, мы подчеркивали прежде всего те различия, которые существуют между отдельными ее формами. Теперь нам необходимо выделить то общее, что характеризует эти различные формы и что делает деятельность животных и их психику качественно отличными от человеческой деятельности и от человеческого сознания.
Первое отличие всякой деятельности животных от деятельности человека состоит в том, что она является деятельностью
Если проанализировать любую из многообразных деятельностей животного, то всегда можно установить определенное инстинктивное отношение, которое она осуществляет и, следовательно, найти лежащую в ее основе биологическую потребность.
Итак, деятельность животных всегда остается в пределах их инстинктивных, биологических отношений к природе. Это – верховный закон деятельности животных.
В связи с этим возможности психологического отражения животными окружающей их действительности также являются принципиально ограниченными. В силу того, что животное вступает во взаимодействия с многообразными воздействующими на него вещами, перенося на них свои биологические отношения, они отражаются в его психике лишь теми своими сторонами и свойствами, которые связаны с осуществлением этих отношений.
Так, например, если для сознания человека треугольник выступает безотносительно к наличному отношению к нему и характеризуется, прежде всего, объективно – количеством углов и проч., то для животного, способного различать формы, он может выделиться лишь в том случае, если приобретает для него тот или иной биологический смысл – смысл пищи, угрозы и т. п. При этом эта выделившаяся из ряда других форма будет отражаться животным неотделимо от соответствующего осуществляющегося биологического отношения и в зависимости от него.