Эволюция, движение, деятельность

Из того факта, что все виды совместной деятельности животных остаются в пределах их инстинктивных биологических отношений, вытекает, что их взаимоотношения друг с другом не образуют никакого нового качества по сравнению с их отношениями к другим природным явлениям. Для животных, строго говоря, не существует себе подобных; для них существует лишь окружающая природа, к которой они относятся в соответствии с наличными у них биологическими потребностями. А так как эти потребности неустойчивы, имеют свои циклы и то вспыхивают на некоторое время с особенной силой, то вновь угасают, то и взаимоотношения животных друг с другом также необыкновенно изменчивы. Достаточно, чтобы произошел сдвиг в цикле внутренних биологических процессов и соответствующих потребностей животного, и его отношение к другим особям может резко измениться.

Ранней весной, в период прилета водоплавающей дичи, утка, завидев издали летящего селезня или услышав характерный свист его крыльев, поспешно выплывает на чистую воду и испускает громкие призывные звуки. Она устремляется навстречу селезню. Но проходит всего несколько дней, и поведение теперь уже оплодотворенной утки резко меняется. При приближении селезня она забивается в заросли и тщательно скрывает свое присутствие. Теперь селезень приобретает для нее новый смысл: это – враг, встречи с которым нужно избегать, от которого нужно прятаться.

Отношения животного не закрепляются и не удерживаются за предметом независимо от актуального состояния его потребностей. У животных есть память, но у них нет памяти на их собственные отношения. В этом смысле правильно указывают, что животные не имеют прошлой жизни и поэтому живут также вне будущего (Кёлер).

Особенности взаимоотношений животных друг с другом определяют собой и особенности их «речи». Как известно, общение животных выражается нередко в том, что одно животное воздействует на других с помощью звуков голоса. Это и дало основание говорить о речи животных. Указывают, например, на сигналы, подаваемые сторожевыми птицами другим птицам стаи. К журавлям, опустившимся на луг или на болото, трудно подойти именно в силу того, что достаточно крайней птице стаи заметить приближение хищного животного или человека, как она издает пронзительный крик и с шумным хлопаньем крыльев поднимается на воздух, а в ответ на это снимается и вся журавлиная стая.

Имеем ли мы, однако, в этом случае процесс, похожий на речевое общение человека? Некоторое внешнее сходство между ними, несомненно, существует. Внутренне же эти процессы в корне различны. Человек выражает в своей речи некоторое объективное содержание и отвечает на обращенную к нему речь как на звукосочетание, устойчиво связанное с определенным явлением, подобное, например, треску сучков, предупреждающему путника, идущего по лесной чаще, о приближении крупного животного или другого человека, но именно как на своеобразное отражение некоторой реальности.

Совсем другое дело мы имеем в случае голосового общения животных. Легко показать, что животное, реагирующее на голос другого животного, отвечает не на то, что объективно отражает данный голосовой сигнал, но отвечает на самый этот сигнал, приобретший для него определенный инстинктивно-биологический смысл. Так, в нашем примере крайняя птица стаи замечает реальный предмет, угрожающий ей, и производит ряд движений, в том числе и движения своего голосового аппарата. Остальные птицы реагируют на этот голосовой сигнал как на звук, приобретший смысл опасности, а вовсе не на само явление, которое объективно лежит за данным сигналом.

Как показывает внимательный анализ данных специальных исследований (Р. Йеркс и Б. Лернед, 1925; Ф. Бойтендейк и В. Фишель, 1934 и др.) [225] , принципиально такими же по своему характеру остаются и голосовые проявления даже у наиболее высокоразвитых животных, у собак и человекоподобных обезьян. Новая черта, которая отчетливо проявляется, например, у собак, заключается лишь в том, что воздействующая на животное речь человека меняет свое структурное место в его деятельности; оно может теперь входить в ситуацию как одно из условий задачи.

Итак, общение животных и по своему содержанию, и по характеру осуществляющих его конкретных процессов также полностью остается в пределах их инстинктивной деятельности.

Совсем иную качественно форму психики, характеризующуюся совершенно другими чертами, представляет собой психика человека – человеческое сознание.