Эва, дочь трактирщика

Оресия открыла им дверь и, когда нищие раскричались, требуя наказать Брокка, зычным голосом заставила их утихнуть, да и вид стражников с охотничьей кошкой как-то не располагал к бунтам. В общем, все кончилось благополучно, и Брокк с Эвой невредимыми покинули храм.

— Спасибо, Вайд, — сказал Брокк капитану и пожал ему руку, — с меня пиво.

— Идет. Загляну как-нибудь к вам в трактир.

Лэндвик замялся, но рассказывать о том, что трактир могут закрыть, не стал. Капитан же протянул:

— Провожу-ка я вас, пожалуй, а то мало ли. Да и мать навещу.

— Хорошее дело, — кивнул Брокк.

Отправив подчиненных с Шесс в штаб, Тмерри не просто проводил Лэндвиков домой, но еще и заглянул к ним на чай. Ева привычно шуршала у очага, пока ее родители и гость обсуждали за чаем этот сумасшедший день; отвлекшись, она не заметила момента, когда сначала Гриди, а потом и Брокк вышли из кухни, и они с Тмерри остались одни.

Мужчина тихо поднялся, подошел к девушке со спины и, склонившись, шепнул:

— А теперь скажи, где Эва Лэндвик?

Ева окаменела.

Ее ноги задрожали, а перед глазами поплыло.

— Ч-что? — выдавила она, наконец, не решаясь повернуться к мужчине лицом.

— Я спрашиваю, — повторил Вайд, — где настоящая Эва Лэндвик?

«Мне конец», — подумала Ева и неожиданно для себя упала в обморок.

Глава 7

Вайд вовремя подхватил падающую девушку и вздохнул удивленно: хоть и тощая, но весит прилично, не как другие женщины. Чуть встряхнув ее, он произнес:

— Давай без притворства.

Она не ответила и ничем другим не выдала себя. Неужели на самом деле потеряла сознание? Что ж, и это свидетельствует о том, что с ней нечисто. Капитан взглянул на вход в кухню. У Гриди он попросил травяной сбор, сказав, что слегка приболел, так что она на какое-то время задержится в подвале, а Брокку напомнил о пиве, и тот пошел в погреб.

Времени у него мало, а тут еще и Эва «заснула». Вайд огляделся: надо бы воды холодной найти, чтобы ей в лицо брызнуть, но тут бесцветные ресницы девушки затрепетали, и она открыла глаза.

Несколько секунд Ева вспоминала, кто она, где она и кто этот красавчик-брюнет, а потом, вспомнив все, проговорила слабо:

— Ах! Отпустите! Не касайтесь!

Тмерри улыбнулся; то, что она притворяется, он увидел, услышал и даже учуял – спасибо годам допросов и слежки.

Эта улыбка Еву деморализовала, но девушка продолжила играть:

— Не трогайте меня! Я позову папу!

— Хватит, — сказал Вайд, и улыбка пропала с его лица. — Меня ты не обдуришь. — Мужчина спустил девушку с рук и подвел к столу; усадив ее за него, он придвинул к ней свою кружку с недопитым остывшим чаем и произнес повелительно: — Смочи горло и рассказывай.

— Ч-что рассказывать? — проблеяла ошалевшая Ева, глядя на него. Предположим, он понял, что она ведет себя странно. Но как он понял, что Эва – не Эва, а внутри другая личность? Он что, экстрасенс, который увидел, что она попала сюда из другого мира?

— Правду, — ответил Вайд. — Ты не потеряла память, верно? И знаешь, кто на тебя напал. Рассказывай все.

— Я не понимаю, чего вы хотите от меня, — дрожащим голосом проговорила Ева. — О, Богиня, образумь этого человека...

— Да, богиня, — усмехнулся Вайд и взгляд показательно к потолку возвел, — образумь эту упрямицу, чтобы не врала.

— Богиня накажет, если к ней взывают неискренне.

— Значит, тебе несдобровать.

Ева, у которой после обморока слегка шумело в ушах и голова кружилась, решила прибегнуть к старому проверенному женскому оружию – слезам. Она поднапряглась, поморщилась… и не смогла выдавить ни слезинки. В этот раз показательно заплакать не получилось, хотя сегодня в храме она вполне успешно расплакалась при Оресии.

В коридоре раздались шаги, и Вайд невозмутимо руки на груди сложил.

Ева поняла, что свои подозрения он выложит Лэндвикам, и произнесла быстрым шепотом:

— Хорошо, я тебе все расскажу, но не при родителях.

Она успела в последний момент: Брокк зашел на кухню с довольно большим закупоренным кувшином. Поставив его прямо на стол, он сказал Вайду:

— Вот, лично для тебя бочонок вскрыл и пива тебе нацедил.

— Мне хватило бы и кружки, — усмехнулся Тмерри.

— Тебе-то? — Брокк оглядел рослого плечистого капитана и тоже усмехнулся: — Ты в одну харю и бочонок выдуть можешь, но меня братец прибьет, если я тебе все отдам. Так что вот, в кувшин тебе нацедил.

— Ну, спасибо, Брокк.

— Это тебе спасибо. Ты не стесняйся, захаживай к нам, если что и просто так. Тут тебе рады.

— И зайду, — улыбнулся Вайд, — пироги вашей жены – это что-то.

— Вот и славно, — отозвался Брокк и глянул на притихшую бледную дочь. — Эва, ты что? Все о храме думаешь?

Девушка кивнула и вздохнула печально.

— Не думай! — велел Лэндвик. — Все будет как раньше, вот увидишь.

— Не будет, — вымолвила Ева. — Матушка Рагенильда сказала мне, что богиня уже дважды указала ей на то, что я в храме нежеланна и в жрицы не гожусь. Так что нет мне больше туда хода.