Это всегда был он

Разворачиваюсь и захожу в подъезд. Ноги тяжелые, как и камень новых знаний, болтающийся на шее. Выводы неутешительные, идей почти нет. Преодолеваю пару пролетов, усталость плетется по пятам, как вдруг шаркающий звук, раздающийся с верхнего этажа, привлекает внимание. На глаза попадаются потрепанные кроссовки, и я пораженно вскидываю голову. Морев стоит наверху, взгляд ледяной и обескураживающе острый. На его голове темный капюшон, белые колючки лезут в глаза, куртка расстегнута.

– Привет, – настороженно выдавливаю я.

Он молча спускается по ступеням, каждый его шаг дублируется увесистым толчком в моей груди.

– Саш…

Он продолжает угрожающе надвигаться, и мое тело незамедлительно реагирует на опасность, заставляя немного отступить. На бледных губах появляется жесткая усмешка, и я озадаченно приглядываюсь. Доволен, что напугал меня? Такой будет новый раунд? Делаю смелый шаг вперед, и Морев удивленно моргает. Благодаря честности Димы я теперь точно знаю, что именно делает Саша и чего добивается. Даже могу догадаться, зачем он здесь. Наверняка хотел посмотреть, как закончится наше свидание с Зиминым, убедиться, что мы оба выйдем из игры, оставив его одного. Он точно мазохист в поисках нового источника боли, но я им не стану, не дождется. И я его не боюсь. Только не его.

– Не хочешь поздороваться? – спрашиваю я, выразительно приподняв брови.

Доля секунды на смятение, и Морев подходит еще ближе. Носки его кроссовок ударяют по моим ботинкам, и теперь между нами всего несколько сантиметров.

– А ты, – он нависает надо мной, играя желваками, – не хочешь ничего сделать?

– Например? – беспечно уточняю я.

– Смелая, значит? – Саша хватает меня за талию и усаживает на подоконник, касаясь кончика моего носа своим. – А теперь? Все еще смелая? – От его тона так и веет морозом, и если бы я могла оглянуться, то на стекле точно появились бы узоры инея с одним лишь посланием: «Оттолкни меня! Откажись! Смотри, я же ужасен! Тебе это не нужно! Я не нужен!»

Игры, правила, манипуляции. Теперь я вижу все так четко, что даже стеклянная стена перестает быть сплошным и глухим препятствием. Это лабиринт, и в нем есть как вход, так и выход. Что ж, прогуляемся. Поднимаю руки и опускаю ладони на плечи Саши. Он коротко вздрагивает и цедит сквозь зубы:

– Не то, Мореева.

Да, я знаю. И это еще не все. Наклоняюсь и упираюсь лбом в его лоб. Слышу свистящий вздох, и закрываю глаза. Тонкий аромат парфюма окутывает безопасностью, и я обнимаю Морева за шею.

– Совсем не то, – обессиленно шепчет он, опуская ладони на мои бедра и напрягая плечи.

Шестое чувство бьет тревогу, и я обнимаю Сашу крепче. Слышу нервное мычание, чувствую сопротивление, но он не уходит, не может, и в этом вся суть. Брешь в его игре. Ведь по правилам я должна его оттолкнуть. Глупый-глупый Морев, я ведь тоже не могу. И это не из-за того, что мне сегодня открылось. Не из жалости или сострадания, хотя их во мне уже столько, что на рынке чувств я бы озолотилась. Все куда сложнее, масштабнее. Это желание души, а с ней не поспоришь и не вразумишь. И моя душа знает Сашу, слышит его, понимает и принимает со всеми демонами, которых он взрастил. Она привязана к его душе на необъяснимом уровне тонких материй, который не видно глазу, но другие органы чувств помогают понять – с тобой тот самый, особенный, твой. Его запах, нежность касаний, звучание голоса… все это не чужое, оно твое. И как бы сильно Морев ни старался, я вижу его насквозь. Ведь если он уверен, что я могу сделать ему больно, значит… я могу сделать и наоборот.

– Я не буду играть в твои игры, Морев. Ты меня не заставишь. Понял?

Вокруг так тихо. Стены давят, мысли меркнут, а кошмары действительности прячутся по углам. Остается только дыхание, касающееся кожи, только близость, вскрывающая вены. Скольжу ладонями по плечам, забираюсь под воротник толстовки и обхватываю напряженную шею, а затем ледяные щеки. Саша откликается, расслабляясь, и его голова становится такой тяжелой, что трудно удержать, но я справляюсь, разрешая ему быть рядом со мной любым. Слабым, сломленным, настоящим. Ему больше необязательно притворяться и прятаться за масками и стенами. Ему нужна помощь. И больше всего на свете мне сейчас хочется, чтобы он признал это.

– Саш, – шепчу я, наклоняясь, чтобы оказаться с ним лицом к лицу.

Его глаза закрыты, губы расслаблены. Не знаю, о чем он думает, возможно, уже сейчас планирует очередную выходку, но и у меня есть одна сумасшедшая идея. Стоит попробовать хотя бы ненадолго выключить мир и для него, и для себя. Никогда бы не подумала, что решусь на подобное, но сейчас во мне ни тени сомнений, ни капли страха, ни толики смущения. Мягко прижимаюсь к его губам. Морев не шевелится, лишь его пальцы чуть грубее впиваются в мои бедра.

– Это за то, что проиграла спор, – произношу все еще в опасной близости от его губ и целую снова. – А это за то, что спас меня от Дениса.

Еще несколько касаний, на каждое из которых получаю слабый ответный импульс: