Это всегда был он

– Давай хотя бы попробуем, – предлагаю я. – Вдруг получится. У меня нет волшебной таблетки, нет простого и быстрого решения. Я с трудом понимаю, что творится в твоей голове, не могу даже представить, что ты чувствуешь, и боюсь предположить, куда тебя несет, но… процесс запущен, Морев. Ты ведь помнишь, что я сталкерша? Ты уже обречен на мое преследование.

Саша смягчается, вижу искорки влечения в его глазах. И это крошечный, но шаг вперед. По крайней мере, я на это надеюсь.

– Это я твой сталкер, – с улыбкой произносит он.

Мимо проносится машина, и я вздрагиваю от неожиданности, поняв наконец, какую истерику только что закатила. Как-то даже неловко.

– Поедем дальше? – спрашивает Саша. – Или ты все-таки хочешь в лесополосу меня загнать?

– Извини, – смущенно отвечаю я. – День был долгий.

– Да. И ты страшна в гневе, Мореева. Такого от тебя я даже не ожидал.

– Зато ты, как оказалось, можешь быть очень послушным.

Саша задумчиво хмыкает и мотает головой, будто удивлен своей же покладистости. Сцена была та еще, Голливуд отдыхает.

– А куда ты меня везешь? – спрашиваю я, упираясь подбородком в его грудь, прячась от ветра.

– Не только же Зимину тебя на свидания водить, – отвечает Саша, нагнувшись.

– Ты ревнуешь?

– И давно. Настенька Зимина.

– Я все еще ненавижу тебя за то, что ты читал тот блокнот, – отзываюсь хмуро.

– Стихи ты писала отвратные.

– Заткнись! – ворчу я, пытаясь выбраться из объятий, но они становятся только крепче.

– А мою фамилию напишешь?

– У меня и так почти такая же фамилия.

– Одна буква лишняя.

– Нормально там все с буквами!

Саша смеется, и я, обомлев, забываю, на что злилась. Теперь его дразнилки кажутся милыми, а не раздражающими. Как же хочется, чтобы он почаще был таким веселым.

– У меня есть предложение, Мореева. Не знаю, насколько получится, но…

– Слушаю, – деловито отвечаю я.

– Давай представим, что сегодня у нас обычное первое свидание.

– Притворимся, что проблем нет?

– Хотя бы ненадолго.

– Я за, – киваю устало. – У меня уже мозг болит.

– А он есть?

– Ой, да замолчи ты! Все нервы мне вытрепал!

– И оно того стоило? – недоверчиво спрашивает он.

– Ну-у-у… целуешься ты классно, так что…

– Ты тоже.

Смущенно улыбаюсь, а Саша усмехается и отпускает меня.

– Садись в машину, – бросает он.

– За руль?

– Ага. За два руля.

– Жлоб! – кривляюсь я, остановившись у распахнутой пассажирской двери.

– Разве ты умеешь водить? – Морев выглядывает из-за крыши машины.

– Ты мог бы меня научить.

– Знаю я, как ты учишься. Будешь читать мне стихи в кювете?

– Жлоб икс два! – Показываю язык и сажусь в кресло.

Поверить не могу, что у меня свидание с Моревым. Настоящее свидание! Представляю, что сказала бы мама. «С кем? Настя, ты что?! О чем думаешь!? Это же тот самый обалдуй, из-за которого ты плакала по четным числам месяца, а он из-за тебя – по нечетным!» Саша хлопает дверью и заводит мотор. Уютное расслабление превращает тело в желе, и я рассматриваю профиль Морева, внимательно следящего за дорогой. Вид у него, мягко сказать, изможденный, иссушенный, но… мне нравится его нос с легкой горбинкой и крупным кончиком, нравятся губы, что целуют так нежно, что кружится голова. «Мам, не поверишь, но я, похоже, влюбилась в этого обалдуя».

– Ты во мне дырку просверлишь, – говорит Саша.

Пристыженно отвожу взгляд, поворачивая голову к лобовому стеклу.

– Насколько плохо я выгляжу? – приглушенно спрашивает он.

– Не плохо, – поправляю я. – Просто кажешься очень уставшим.

– Не был я готов к свиданию.

– Да и я, в общем-то, тоже.

– Ты всегда красивая.

– Странно слышать это от человека, который много лет звал меня не иначе, как замарашка.

– Ты первая обозвала меня заморышем.

– Да? – усмехаюсь я. – Ну прости. Думаю, причины у меня были. И веские.

– Не без этого, – тихо смеется Саша.

– Вообще-то я всегда считала тебя симпатичным, но ты бесил меня до помутнения рассудка.

– Я старался, – довольно отвечает он, и моей руки касаются его теплые пальцы.