Это всегда был он

В одном из лекционных залов главного корпуса на деревянной столешнице парты выцарапана студенческая пословица – «Легче лбом колоть орехи, чем учиться в политехе», и я согласна с ней на все сто процентов. Сентябрь заканчивается, а вместе с ним и время на адаптацию. В начале октября преподаватели «надевают ежовые рукавицы», задания сыплются одно за другим, звучат страшные слова: защита лабораторных работ, подготовка курсовых, коллоквиумы, семинары, самостоятельные проекты. От нагрузки гудит голова, дни становятся короче, вечера темнее. Моей единственной радостью остаются друзья: Лера и Лина, благодаря которым у меня нет шансов забыть, каково это – от души смеяться, ну и Дима, конечно, хотя наше общение немного блекнет и снижает темп. Мы все так же переписываемся каждый день, иногда созваниваемся, пару раз он провожает меня домой после пар, а еще обедает в столовой вместе со мной и девчонками, но что-то все же меняется. Едва уловимая грань между очаровашкой Зиминым, которого я встретила на игровой площадке, и Зиминым, который подолгу молча смотрит мне в глаза, прежде чем попрощаться, проступает все четче. Его как будто тревожит что-то, терзает, но к моим вопросам он остается глух. Говорит, что все нормально, что он просто устал от учебы и подработки. И возможно, все так и есть. Возможно, я сама себя накручиваю, как и в еще одном из волнующих моментов – Морев будто испарился. Его было так много за последний месяц, а теперь вообще ничего. Я не вижу его в университете, даже если нарочно рыскаю взглядом по стайкам студентов, не получаю больше сообщений, а сама написать не решаюсь. Похоже, наши магниты потеряли силу, или же он нарочно меня избегает. И я даже не знаю, что хуже. Хотя нет, знаю. Хуже всего то, что я расстраиваюсь из-за этого. Захожу в наш диалог, смотрю на дурацкие скобки и жду, что вот-вот появится новое сообщение, но от Саши ни словечка, ни его тени в толпе. Ничего. Это глупо, иррационально, ведь совсем недавно я мечтала, чтобы Саша исчез, а теперь… я скучаю? Кто-нибудь, пристрелите меня! Как будто и без этого проблем мало.

Лера легонько толкает меня в плечо, заставляя оторваться от штудирования методички по математике, а Лина жалостливо выгибает брови, размешивая сахар в чае. В буфете, кроме нас и тети Зои, никого нет, большая часть студентов уже разъехалась по домам, время близится к трем часам дня. Мы бы тоже с радостью покинули храм наук, но у меня назначена встреча, даже можно сказать, забита стрелка, и девочкам пришлось остаться для моральной поддержки. Сегодня утром наша группа сдала домашнее задание по математике, которое я, как и, на минуточку, добрая половина, честно списала у Андрея и Никиты, но Зубастик обратил внимание только на мою работу. Он поднял листок, расплылся в гадкой улыбке, сжав его в пальцах, и сказал, что после четвертой пары будет ждать меня для серьезного разговора.

– Ты сейчас закипишь, – говорит Лера, отложив телефон, который выпускает из рук только в особых случаях. – Не будет Зубастик у тебя ничего спрашивать, расслабься.

– Если бы он не собирался ничего спрашивать, не просил бы прийти после пар, – бурчу я, вновь вглядываясь в ненавистные числа. – У меня такое ощущение, что он нарочно выбрал из нас самую слабую и теперь с наслаждением издевается. Только вспомните, как на прошлой практике он полоскал меня у доски. Чуть не лопнул от счастья! А теперь что? Решил поунижать с глазу на глаз? Как мило с его стороны.

– Может, пожаловаться? – серьезно предлагает Лина.

– Кому? Господу богу? А еще попросим, чтобы отсыпал мне немного математического склада ума, потому что здесь он явно прокололся. Ну не понимаю я… не понимаю, как все это решать! Зачем мне вообще нужна алгебра? Вычислительных программ сейчас хоть отбавляй, а мы все на коленке рассчитываем!

– Настя-я-я… – печально тянет Лера и опускает голову на мое плечо.

– Да все нормально, – отмахиваюсь я, нервно захлопывая методичку. – Чему быть, того не миновать. Хочет измываться надо мной? Пусть! Главное, чтобы допуск к сессии не зажал.

– Хочешь, мы пойдем с тобой? – Темные брови Лины воинственно сводятся к переносице. – Вдруг он приставать начнет или еще что.

– В смысле приставать? – Вздрагивает Карпенкова, точно цыпленок, в которого плеснули водой. – Ему же лет девяносто!

– Лер, ему максимум шестьдесят пять.

– Разве после пятидесяти у мужчин там все не отсыхает?

– Они тебе что, арбузы?

– Нет, но… Фу! Какая гадость! Лина, зачем ты вообще об этом сказала?! Как после этого мне смотреть на ягоды?!

– Ты сама начала!

Лера страдальчески морщится, вновь хватая мобильный, и принимается отвечать на сообщения своего киберпарня, а Лина настороженно поглядывает на меня. Она вообще в последнее время все чаще бывает на взводе. Только тронь, сразу выстрелит. И виной всему не учеба, а Женя, отчаянно пытающийся установить контакт, но Нестерова непреклонна. Правда, не могу сказать, что эта стойкость дешево ей обходится.