Это всегда был он

Саша жмурится, и его лицо искажается в преддверии оглушительного надрывного крика из глубины измученной души:

– Я его не убивал! Не убивал!

Отголоски отчаяния разносятся по двору, взмывают высоко в серое небо, покачивая тяжелые тучи. Морев отпускает Строганова и отползает в сторону, тяжело дыша. Садится на холодный асфальт, открывает молнию на кармане куртки и достает мобильный, на экране которого появилось еще больше трещин.

– Думаешь, я поверю? – закатывается булькающим смехом Максим. – Тебе?!

– Мне – нет. – Саша бросает на живот Строганова телефон с запущенной видеозаписью. – А вот ему придется.

Из динамика звучит голос Миши, и парни замирают. Время останавливается, а после мчится в обратном направлении.

«Эм-м-м… а что сказать-то? Привет. Наверное, вы все сейчас меня ненавидите, и, наверное, я этого заслуживаю…»

Саша запрокидывает голову и закрывает глаза. Прохладный ветер обдувает саднящую разгоряченную кожу. Он знает эту запись наизусть. Каждое слово, каждый вздох и паузу. Объяснения, извинения, душевные излияния. Горечь слабости, разъедающую кислоту беспомощности, непроглядную тьму будущего, от которого Миша решил отказаться. Благодарность Ксюше за то, что она позволила ему ощутить влюбленность, пусть и не взаимную, раскаяние из-за того, что он бросает друзей, и смирение с тем, что жизнь для него потеряла всякий смысл.

«простите меня… но я больше… больше не могу… не хочу…»

Спазм пронзает грудь Морева, и он опускает подбородок, глядя на Максима, а из динамика теперь звучит другой голос. Умоляющий, успокаивающий.

«Мих, не дури. Спускайся оттуда. Мы все решим. Слышишь? Разберемся. Я помогу. Все… все будет…»

Строганов берет телефон в руки. Денис, до сих пор трусливо прижимавшийся к скамейке, подползает к нему ближе.

«Прости меня. Пожалуйста, прости. Нет! Не подходи! Стой там!»

И вот он. Тот самый миг, когда все изменилось. Когда раскололось сердце и разрушился привычный порядок вещей. Грохот упавшего телефона бьет по ушам, а за ним истошный вопль Морева. На экране мобильного темно-серое небо, капли дождя заливают камеру. И тишина. Смертельная тишина.

– Значит, он правда сам? – осипшим голосом спрашивает Денис. – Но почему тогда… Мор, почему ты…

Максим роняет руки на колени, уставившись в пустоту:

– Хотел, чтобы мы его наказали. Чертов мученик.

Саша молчит, давление в его висках усиливается, а дыхание замедляется.

– Ну и тварь же ты, Мор, – едко усмехается Максим. – Сначала взял вину на себя, а теперь раскинул на всех нас. Спасибо. Настоящий друг.

Вдалеке слышится рев машин, лает пес у мусорных баков. Саша поднимается на ноги, не обращая внимания на гудящие мышцы и ссадины на локтях, и подходит к Максиму, вытягивая руку:

– Телефон.

– Я все равно тебя ненавижу.

– На здоровье, но еще раз ты подойдешь к Насте…

Максим вскидывает подбородок, но стоит ему увидеть ледяные глаза, как смелость замерзает и крошится. Саша наклоняется и произносит с непоколебимой уверенностью и искренностью:

– Я тебя наизнанку выверну. Клянусь. Одно ее слово, и я действительно стану тем, кем ты меня все это время считал.

– Сдалась мне твоя кукла, – отмахивается Строганов и отворачивается. – Лучше я подожду, пока она сама тебя бросит, а потом приду на крышу, чтобы посмотреть. И видео сниму. На память.

– Договорились.

Саша выхватывает мобильный и покидает баскетбольную площадку. Тайны раскрыты, белых пятен в этой истории больше нет, а вина разлита поровну по бокалам с ядом. Парни уже никогда не назовут друг друга друзьями. Не смогут простить, но и обвинять не смогут. Только ненавидеть, только жалеть, помнить и корить каждый сам себя за то, что сделал, или, наоборот, не сделал.

* * *

Несмотря на работающую в полную мощность печку в машине Зимина, я все еще не могу согреться. Тело колотит озноб, кожа лица стянута от высохших слез. Дима тихонько постукивает пальцами по рулю, урчит двигатель, но мы стоим на месте. Смотрю через боковое окно на двор, туда, где за голыми деревьями прячется эта проклятая баскетбольная площадка.

– Настя…

– Мы никуда не поедем, пока он не вернется!

На стекле появляется запотевшее пятно от моего тяжелого дыхания, и я нервно стираю его рукавом. Ну что же там? Как Саша? Только бы он не сдался, не сломался. Проходит пара минут, и я наконец-то вижу светлую макушку между темных стволов деревьев. Распахиваю дверь, выпрыгивая наружу, ноги несут вперед. Саша перешагивает через бордюр, и я уже собираюсь обнять его, но взгляд меня останавливает. Нет, не ледяной. Хуже. Куда страшнее. Там одни осколки, и они ранят даже на расстоянии. Морев смотрит мне за спину, и Зимин подает голос:

– Я пытался.

– Саш… – зову я.

– Дима отвезет тебя домой, – отвечает он, направляясь к своей машине.

– Но… – следую за ним.