Это было в Одессе

Он имел продолжительный разговор с начальником, после которого снова посетил шулера, у которого взял точные сведения о проданных паспортах.

Паспорта были: на имя индуса, уроженца Пенджаба лейтенанта Абиндра-Ната, китайца, уроженца Кантона, Ли-Ванга и еще один паспорт, которого никак не мог припомнить шулер.

– Вы должны припомнить, – сказал Джонсон, нервно теребя свой изумрудный галстук.

Но этого шулер припомнить не мог. Он мог только сказать, что купил этот паспорт в Поплере у какого-то человека и что паспорт принадлежал умершему от воспаления легких брату этого человека. А больше шулер ничего не мог сказать.

Мистер Джонсон ехал обратно в Скотленд-Ярд, механически постукивая тросточкой по колену; его лицо было сосредоточенно: мистер Джонсон приступил к наиболее опасной и ответственной части своих исследований…

* * *

Леди Холлстен продолжала свою работу по выслеживанию бесшумной тени, посещавшей ее комнаты. Она пустила в ход всю свою женскую хитрость и все упорство спортсменки: это было занятнее верховой езды, хоккея и тенниса.

И леди Эдит проводила ночи с револьвером под подушкой, готовая при малейшем шорохе включить электричество и встретить ночного гостя, как подобает смелой путешественнице по Востоку…

В этот вечер леди Эдит вернулась домой рано; Казарин, провожавший ее, распрощался и уехал.

Леди Эдит совершила свой обычный туалет перед зеркалом, отпустила горничную, еще раз взглянула в зеркало, отразившее фигуру сильной и стройной спортсменки в розово-черной пижаме, с выбившимися из-под чепчика прядями светло-белокурых волос, легла в постель и выключила электричество.

Леди Эдит успела задремать, как вдруг ощущение присутствия в комнате кого-то постороннего разбудило ее…

Леди не зажгла света, зная по опыту, что из этого ничего не выйдет. Она даже не пошевельнулась в постели.

И леди Эдит явственно почувствовала, как мимо ее постели проскользнул кто-то. Как всегда – именно в этот день леди Эдит получила от лорда Холлстена письмо…

Она переждала несколько секунд, затем откинула одеяло и, собрав все свое мужество, бесшумно скользнула по ковру к двери. В щели мягко светился луч электрического фонаря. Вся комната была в темноте, и у бюро, где хранились письма, леди Эдит увидела Ли-Ванга, в одной руке державшего электрический фонарик, в другой письма.

Первым побуждением леди Эдит было окликнуть шофера, осмелившегося просматривать письма леди. В ней сразу заговорило чувство женщины, привыкшей видеть вокруг себя покорных рабов.

Но сейчас же леди Эдит подавила в себе это побуждение: было бессмысленно окликнуть Ли-Ванга. Человек, осмелившийся читать письма, пробравшись ночью в комнату, этот человек не остановился бы перед тем, чтобы избегнуть тревоги и ответственности, убив леди Эдит на месте.

Поэтому она так же бесшумно вернулась в постель.

Через минуту она почувствовала, как Ли-Ванг проскользнул мимо, почувствовала веяние струи воздуха от открываемой двери: Ли-Ванг исчез…

Леди Эдит, не закрывая глаз, пролежала до утра, обдумывая, зачем Ли-Вангу понадобились ее письма.

Она припомнила слова лорда Холлстена о преданности и улыбнулась: что сказал бы он, если бы увидел Ли-Ванга за чтением ее писем…

Когда утром леди садилась в автомобиль – она пристально взглянула на снявшего почтительно каскетку Ли-Ванга. Но лицо китайца было невозмутимо и выражало только обычную готовность служить своей хозяйке.

Леди Эдит призвала всю свою выдержку на помощь, чтобы не разоблачить сейчас же китайца. И она молча села в автомобиль, приказав поехать по городу для прогулки.

Леди Эдит решила ни одним движением не показать китайцу, что она знает о его посещениях: она предпочла выжидать дальнейшего хода событий.

Вечером, в «Арлекине», куда за последнее время собирались почти ежевечерне все иностранцы, леди Эдит внезапно решила, что цели китайца, вероятно, были не так уж просты…

Она спросила Маршана:

– Это, должно быть, трудное дело – разведка?

Маршан вежливо поклонился:

– Очень, миледи… требует большого хладнокровия, здоровых нервов и находчивости…

Он рассмеялся:

– А почему леди пришло это в голову?

Леди Эдит рассеянно сказала:

– Так, совершенно случайно…

Анна Ор выглядела в этот вечер утомленной. Она жаловалась на переутомление, съемка новой фильмы затянулась, новый режиссер не нравился ей…

Казарин, сидевший рядом, высказал предположение, что картина будет неудачна.

Анна Ор сказала нервно:

– Конечно, она не может быть удачна. Новый режиссер очень слаб, кроме того, сценарий написан кем-то из Освага[10], а это служит верным признаком того, что фильма провалится.

Глаза Анны Ор и леди Эдит в этот момент встретились: это были глаза двух врагов, черные, глубокие Анны Ор и зеленоватые, холодные, с искрами лукавства, леди Эдит…

Они одно мгновение смотрели друг на друга; Казарин, опустив глаза, делал вид, что рассматривает ногти.

Затем Анна Ор отвела свои глаза, она почувствовала себя побежденной.

Неожиданно, ослабевшим голосом, она спросила Казарина:

– Вы провожаете меня домой?

Казарин вежливо поклонился. С жестким смехом леди Эдит сказала: