Эта ночь была бархатной

— Нет, ничего подобного! Однажды нас задержали, когда мы распространяли листовки, и Анайя сказал, что меня запытают до смерти, если я не стану с ним сотрудничать. Что мне оставалось? Я согласился. Время от времени он задает мне вопросы, и я на них отвечаю.

Обычное дело. У всех были свои уши. Хусто шпионил за «Астериском» по заданию ГУОПР, этот слюнтяй доносил Анайе. А еще там отирается какой-то русский. Может, как знать, даже у ЦРУ и Санта-Клауса были свои агенты в этом логове коммунистов. Все старались перебдеть при отсутствии всякой согласованности. В этом и заключалась проблема. В ФУБ ненавидели ГУОПР, считая их сотрудников тупорылыми мужланами; люди ГУОПР считали, что агенты ФУБ — самодовольные хмыри.

— Анайя спрашивал тебя про Леонору. Что ты ему сказал?

— Можно… можно мне сигарету.

Боже! Еще и сигареты у него стреляет! Но если это поможет придурку дать внятное объяснение, он отдаст ему целую пачку. Элвис вытащил одну сигарету, прикурил ее для Сократа. Блондин, насвистывая мелодию «Кукарачи», прошел в ванную.

«Мразь, — подумал Элвис. — Хоть бы на один день унялся».

Сократ пыхнул сигаретой и облизнул губы:

— В минувшие выходные я возил Леонору в Куэрнаваку. На встречу с одной журналисткой.

— Она ваша подруга?

— Нет. Подруга Эмилио, ее бывшего.

— Фотографии у нее были с собой?

— Нет. — Сократ стряхнул пепел в грязный бокал, стоявший на столе у кровати. — Леонора не знала, можно ли той журналистке доверять. Я вызвался отвезти ее, потому что сам хотел выведать у нее про те фотографии. Надеялся, что она покажет мне, где их прячет. На обратном пути я спрашивал ее об этом несколько раз, но она упорно молчала, а потом попросила высадить ее у дома Касимиро Вильяреаля. Она думала, что у него будет в безопасности.

— Не у Эмилио? И не у Джеки?

— Нет. Полагаю, это не те люди, о ком Леонора подумала в первую очередь. А может, она ему хотела исповедаться. Как священнику. Я пытался убедить ее, что ей лучше остаться у меня, но не убедил.

— Остаться у тебя? Чтобы ты преподнес ее на блюдечке Анайе?

— У меня ей было бы безопаснее. Если б Анайя знал, где ее найти, он не стал бы из-за этого поднимать такую бучу.

— Отличный друг.

— Да пошел ты! — Сократ на секунду аж впился зубами в сигарету, перед тем как выпустить дым. — Я надеялся, что сумею уговорить Леонору отдать мне те снимки, а я бы тогда передал их Анайе. Я думал, так будет лучше. Поэтому и отвез ее к Касимиро, а не к Анайе. Я спокойно мог бы сдать ее Анайе. Но потом она исчезла.

— Словно по волшебству. Абракадабра!

— С тех пор она не дает о себе знать.

— И это не ты помог ей исчезнуть таким чудесным образом?

Сократ бросил окурок в бокал.

— Нет. Деньги у нее есть. Что помешало бы ей заплатить за безопасное место? Я искал ее по всем точкам, где она раньше любила бывать. Тщетно.

Блондин вернулся в комнату:

— Фотоаппарата и фоток нигде нет. Ну что, на том закончим?

— Меньше чем через час ко мне должны прийти, — сказал Сократ.

— Да мы же только начали узнавать друг друга, — усмехнулся Элвис.

— Должен прийти Анайя.

— Врешь? Не забывай про нож и яйца.

— Честное слово!

— Что-то ты недоговариваешь, приятель, — заметил Элвис.

Наверняка он этого не знал, но решил закинуть удочку и посмотреть, что из этого выйдет. Уловка удалась. Сократ вдруг снова потер лоб, опустив глаза. Но молчал, плотно сжав губы.

— Ну ты и гаденыш! — Элвис схватил нож и приставил его к ноге парня. — Я ведь порежу тебя. Сначала одно яйцо, потом второе. Как тебе такая перспектива? У меня это и минуты не займет, так что с Анайей мы не столкнемся.

Пугая ножом Сократа, Элвис смотрел на его лицо, и ему на мгновение подумалось, что он, возможно, зашел слишком далеко. Как-никак он замещал Гаспачо, а Гаспачо всегда вел себя по-джентльменски. Ему даже стало немного жаль Сократа. Тот вот-вот наложит в штаны. Блондин в углу ухмылялся. Однако Элвис не лгал, когда сказал, что у него была отвратная неделя. Все тело до сих пор болело, и он пребывал в не самом благодушном расположении духа.

— Объявление! Я сказал, что помещу в газету объявление!

— В какую газету? — нахмурился Элвис.

— Высадив Леонору у дома Касимиро, я сказал ей, что лишняя осторожность не помешает. Что за ней, возможно, охотятся… я имел в виду Анайю. Я был напуган. Сказал, что, если она угодила в переплет и ей нужно залечь на дно, пусть спрячется и не высовывается, а я, когда все успокоится, дам ей об этом знать, поместив объявление в газету.

— Вот стервец! — улыбнулся Элвис, отступая от Сократа. — Пытался перехитрить Анайю?

— Пытался обеспечить Леоноре безопасность.

— Это бесполезно. Слишком многие за ней охотятся. Что за газета? Что должно быть в объявлении?

— «Эль Универсаль». Раздел частных объявлений.

— Пиши текст.

Сократ не шелохнулся, будто одеревенел. Но потом Элвис перехватил в руке нож поудобнее, и тот, схватив блокнот, лежавший у кровати, начеркал несколько слов.

— Всего хорошего.