Если буду жив, или Лев Толстой в пространстве медицины

Мария Николаевна уезжает за границу, путешествует, постоянно лечится. У нее головные боли, боли в конечностях, кашель, зубная боль. Выздоровление душевное и физическое приносит ей новая, поначалу счастливая любовь – она встречает молодого шведского аристократа, рожает от него дочь. Но семья молодого человека противится браку и в конце концов разрушает их отношения. Братья привозят сестру домой, в Россию.

Характер у Марии Николаевны по-толстовски сложный. Доброжелательность и простота обращения сопрягаются с капризами и своеволием, живость и остроумие с приступами раздражительности, тяжелого настроения, ясность суждений со склонностью к мистицизму. Ей нестерпимо трудно оставаться одной, тогда как близким часто приходится трудно вместе с нею. Потребность в религии, общение с духовными наставниками, побуждают ее порвать с прежней жизнью. Она уходит от мира и становится монахиней в Шамординском монастыре – 12 верст от Оптиной Пустыни.

Пребывание в монастыре многое изменяет в ее отношении к происходящим вокруг событиям, но внутренне не отдаляет от близких людей, от Толстых, от брата Левочки. Она, испрашивая дозволение монастырского начальства, по-прежнему навещает Ясную Поляну. И, конечно, неслучайно Лев Николаевич в тревожную октябрьскую ночь 1910 года, навсегда покинув свой дом, семью, прошлое, бросается прежде всего именно к ней, к сестре, в надежде неподалеку от нее доживать оставшиеся дни.

В своем поколении Толстых Мария Николаевна родилась последней – в 1830-м – и умерла позже четверых своих братьев – 6 апреля 19 12 года. Как и брат Лев – 82-х лет, как и он – от воспаления легких. И все же Лев Николаевич оказался самым долговечным – прожил на 35 дней больше.

Еще расчеты

«Разброс» продолжительности жизни детей Льва Николаевича Толстого – огромен: почти столетие. Младшая дочь, Александра Львовна (1884–1979), прожила 95 лет. Дочь, которую назвали Варварой, преждевременно родилась у тяжело больной (воспаление брюшины) Софьи Андреевны 30 октября 1875 года и умерла примерно через час после родов.

Два сына, Николай (1874–1875) и Петр (1872–1873), умерли в младенчестве. Первый – 10 месяцев от «головной водянки», второй – 1 года и 5 месяцев от «болезни горла».

Еще два сына умерли в детском возрасте: Алексей (1881–1886) – от «жабы» и Иван, Ванечка (1888–1895), не дожив месяца до семи лет, от скарлатины.

На четвертом десятке умерли: дочь Мария, Маша – 35 лет (187 1– 1906) и сын Андрей – 39 лет (1877–19 16).

Не дожили до семидесяти сыновья Михаил (1879–1944) и Илья (1866–1933). Век их, соответственно, 65 и 67 лет.

76-ти лет умер сын Лев (1869–1945).

80-летний рубеж перешагнули самые старшие дети: Сергею Львовичу оказалось отпущено 84 года (1863–1947), Татьяне Львовне – 86 лет (1864–1950).

Отца таким образом по продолжительности жизни «перегнали» трое из тринадцати – двое старших и самая младшая.

Мать, Софью Андреевну, – четверо. Она прожила 75 лет (1844– 19 19).

Глава 2 Подробности ужасной минуты

Градусников еще не было

Первый официальный документ о состоянии здоровья Л.Н. Толстого – медицинское свидетельство, выданное ему при поступлении в Казанский университет:

«Дано сие студенту Казанского ун-та Льву Толстому в том, что он действительно корь и оспу имел натуральную, болезней заразительных и прилипчивых не имел и не имеет; в чем свидетельствую 1844, ноябрь 10 дня. Адъюнкт Иван Дмитриевский».

Про детские болезни Льва Николаевича ничего не знаем. В справке, видимо, со слов самого Толстого, упоминаются корь и оспа, самые тяжелые, наверно, но, конечно, не обходилось и без иных хворей.

Средства лечения в пору толстовского детства, особенно те, которые употреблялись в обиходе, – самые немудреные, перенятые в крестьянской среде. Сын писателя, Илья Львович, вспоминает, как пользовал своих детей сам Лев Николаевич: «Бывало, в детстве ушибешься – не плачь, ноги озябли – слезай, беги за экипажем, живот болит – вот тебе квасу с солью – пройдет…» Скорей всего, точно так же обходились в детские годы и с самим Львом Николаевичем.

Татьяна Львовна Толстая рассказывает, как трое старших детей, она сама и братья Сергей и Илья, одновременно заболели скарлатиной.

«Мы заразились от крестьянских детей, которые были позваны к нам на елку. В ту зиму в деревне была сильная эпидемия скарлатины, и многие дети пришли на елку не вполне выздоровевшими. У некоторых детей кожа, как перчатка отставала от тела, и мы трое забавлялись тем, что у ребят сдирали эту отстававшую кожу от рук.

Немудрено, что мы все заразились…

В то время градусников для измерения температуры тела еще не было и о каких-либо исследованиях никто и не слыхивал. И докторов было меньше, и поэтому реже их звали. Ждали, чтобы болезнь прошла, вытирали тело теплым прованским маслом, давали питье – а в остальном полагались на волю Бога».

Подробности ужасной минуты

Болезни настолько неотъемлемая часть жизни, что описание их не могло не занять подобающего места в творчестве Толстого.