«Если», 2004 № 06

Лаки Люк хотел коснуться ее: она стояла так близко. Но все, на что он оказался способен, это оценивающий взгляд исподлобья. Ее волосы повисли унылыми прядями, лицо побледнело, под глазами — мешки. От нее несло потом и мускусным запахом последа. Она была прекрасна.

— Как Кандра? — только и сумел выдавить он.

— Устала. И ее дочь тоже. Но обе живы и отдыхают, благодаря не столько мне, сколько счастливому случаю.

Она специально подчеркнула последнее слово или ему только показалось?

Она продолжала изучать ножку стола и даже медленно обошла столяра, чтобы получше присмотреться.

— А чем обернулся твой поход?

По-прежнему бесстрастно. Все еще не глядя ему в глаза.

— Мы нашли проход. Пережили бурю. Узнали кое-что совершенно поразительное по поводу невероятного сходства между нами. Причем, как внешнего, так и внутреннего.

Он осмелился посмотреть на нее. Она ответила косым взглядом.

— Кроме того, мы обнаружили, что не можем долго оставаться в одном мире.

Задумчивый кивок.

— И, как я полагаю, ты подхватил этот легкий акцент после двух дней болтовни на английском. Выговор почти как у твоей матери.

Лаки Люк вовремя сообразил, что ему лучше промолчать. И постараться не обращать внимания на растущую боль в области сердца.

И тут она набросилась на него.

— Итак, объясни: каким образом вы решали, кто из вас по какому холму спустится? Взвесили все «за» и «против»? Подбросили монетку?

Эти изумительные серо-зеленые глаза пылали гневом. И обидой.

— Ну-ка, расскажи, как ты очутился тут, со мной, а он — в другом мире.

Он печально взирал на нее.

Так близка и так далека.

Полуобреченно, полувызывающе:

— Не знаю. Думаю, тебе лучше звать меня «Лаки».

Гнев в глазах рассеялся. Обида осталась.

Прежде чем она успела что-то сказать, он вытащил из кармана письмо, написанное на маленьких листочках, вырванных из его походного блокнота.

Она почти нерешительно взяла его, развернула, прочитала: сначала быстро, потом помедленнее, потом еще раз, совсем медленно.

— Ты знаешь, о чем он пишет?

— Нет. Он ухитрился скрыть это от меня, хотя до сих пор не пойму, как именно. Но могу предположить. Прости. Мне очень жаль, но ему действительно понадобилось увидеть мой мир. А мне действительно понадобилось оказаться здесь.

Он подождал, пока она прочтет письмо. На глазах у нее медленно выступили слезы. Так же медленно покатились по щекам. Ему страшно хотелось утешить ее. Так сильно, что он осмелился коснуться ее плеча. Она оцепенела. Он немедленно отдернул руку, изо всех сил стараясь подавить обиду.

— Мне следовало ждать от него такого поступка. — Она сунула письмо в карман платья, яростно вытерла глаза и выпрямилась.

— Чертовски безответственный малый.

— Должен сказать в его защиту, что он рискнул своей жизнью, чтобы спасти мою. И принял на себя мои неприятности в другом мире, те самые, к которым я не вполне подготовлен. Его ждет затяжная война.

Он снова посмотрел ей в глаза.

— За последние два дня он здорово повзрослел. Вернее, мы оба. И оба искренне сожалеем, что ранили тебя.

— Поэтому все обернулось так, что ты получаешь девушку?

— Да, я бы хотел, чтобы все так обернулось. Но ничего не принимаю, как должное. Я знал тебя много лет, Элуин. Знал чудесную малышку, иногда застенчивую, иногда любопытную, иногда игривую. Знал девушку, которая так страстно хочет, чтобы ее любили, и в ответ готова стать любящей, верной и преданной. И эту девушку я любил большую часть своей жизни.

На какое-то мгновение она показалась… беззащитной, даже уязвимой. Его сердце замерло. Но тут в ней снова вскипел гнев.

— И это ставит тебя в выгодное положение, не так ли? Потому что мне о тебе ничего не известно. Может, ты и похож на Люка, но все же остался Лаки. И мы оба это знаем.

Он нежно улыбнулся.

— Собственно говоря, теперь я Лаки Люк. И он тоже. Надеюсь, со временем ты поймешь, что это означает. Например, два дня назад я бы не смог так говорить с тобой. Теперь даже смею надеяться, что ты дашь мне шанс.

Она долго рассматривала его, прежде чем пожать плечами и грустно улыбнуться.

— Что же, Лаки Люк, добро пожаловать в мой мир. Это лучшее, что я могу сейчас сказать. Итак, с чего начнем?

— Я бы предложил душ и отдых. Мы оба грязны, как черти, и измучены. Уступаю тебе очередь на душ и постель. Ты нуждаешься и в том, и в другом куда больше меня.

— Ты и сам едва на ногах стоишь. И это твоя постель, что бы ни значило определение «твой» в этой безумной ситуации.

Элуин слегка наклонила голову:

— Или, может, предпочел бы разделить со мной душ и постель?

— Этого я хотел бы больше всего на свете, но не сейчас. Твое сердце противится…

Элуин едва заметно расслабилась, Он понял, что выдержал первое испытание. Первое из многих.

В нескольких милях и паре вселенных отсюда другой Лаки Люк сонно заворочался в спальном мешке. И проснулся с улыбкой.

Можно сказать, начало положено.

Утро выдалось холодным, но ясным. Метель окончательно улеглась. Он сравнительно легко сможет продержаться до утра понедельника, когда спустится с холмов.