«Если», 2004 № 06

Потом Лаки вошел в Сплетение. Самое трудное из всех, которое он когда-либо придумывал, тем более, что его тогдашнее физическое состояние было несравнимо с теперешним. Он был измотан до такой степени, что, хотя мог приблизительно представить себе цену, которую придется платить, ум отказывался охватить все возможные последствия. На этот раз ему не помогут никакие игры с теорией вероятности. Ее придется попросту измочалить.

Каковы шансы на то, что Люк сможет найти проход, остававшийся скрытым от них все эти годы упорных поисков?

Лаки даже не пытался выяснить число возможных ответов. Он и без того мог достаточно точно определить возможность успеха. Нулевая! Его талант ко всему относиться несерьезно наконец нашел подобный себе.

И все же Лаки вошел в Сплетение. Отчаянно, но с тенью надежды схватил ниточку шанса обеими руками и рванул изо всех сил. Итак, Лаки вошел в Сплетение. Сплетение чудес.

Люк заставил себя встать.

Думай, черт возьми!

Буря бушевала в этом мире, пробираясь в мир Лаки. И среди всех этих вихрей и противотоков где-то должна существовать общая тенденция.

Он натянул снегоступы и стал топтаться у входа в пещеру, пытаясь обнаружить отклонение направления ветра. Ничего. Или… если и существует смещение… то наверняка вверх.

Люк поковылял по тропинке, проходившей рядом с пещерой, отыскивая дорогу на ощупь, когда слой снега оказывался слишком толстым. Он вспомнил о корявой сосне на маленьком пригорке. Да, вот она. Ее можно взять за исходную точку его системы координат.

Он размотал веревку, крепко привязал к дереву, обмотал остальное вокруг пояса, чтобы измерять расстояние, и принялся спускаться к пещере по расходившимся веером дугам.

Слишком долго. Не успею.

Для следующей попытки он размотал еще шесть футов веревки, но забыл об осторожности, приближаясь к краю разбитого карниза. С размаху ступил на продуваемый ветром лед. Поскользнулся и упал. И покатился по скользкому склону, сам не зная куда. С лихорадочной поспешностью намотал веревку на руку, чтобы хоть немного задержать падение, но карниз закончился раньше, чем он думал. Люк полетел в крутящуюся белую пропасть и, конечно, чудом попал в проход.

Веревка туго натянулась. Он повис, слегка раскачиваясь. Боль пронзила перехваченную веревкой руку. Люк поспешно размотал веревку, закрученную вокруг пояса. Поймал ее ногами и стал подтягиваться, пока не освободил руку.

Уже лучше.

Только тогда он огляделся. Вернее, попытался.

Неизвестно, что он ожидал увидеть, но все было не так. Голова Люка шла кругом, пока альтернативные миры сражались за власть над этими перекрестками в пространстве и времени, причем каждое Сплетение могло похвалиться богатой тканью, свитой из победителей и побежденных.

Его мать писала о сбивающем с толку завихрении вероятностей вокруг прохода. Теперь он понимал, что она имела в виду.

Он пытался найти мысленный якорь. Якорь, за который можно уцепиться, остановив бешеное верчение. Сам он, с высокой степенью вероятности, вполне реален. Как и веревка, на которой он висел. И она, вполне возможно, протянулась назад, в его мир. А вот куда она спускалась ниже… это уже дело другое. Сейчас все выглядело так, словно он падал… нет, туда не надо.

При этой мысли вид сменился на более благоприятный. Все равно что повернуть голову вокруг оси, о существовании которой он до сих пор не подозревал.

Он повернул голову, и земля где-то под ним превратилась в поросший мхом камень. Постепенно он уловил суть трюка. Снова повернулся и увидел несущуюся куда-то снежную стену. По какой-то, совершенно непонятной причине этот мир ощущался, как его собственный. Он сделал мысленную зарубку, отметив, где находится.

Снова повернулся и увидел тянувшиеся к нему изогнутые ветви. Поспешно повернулся к месту, которое считал домом.

Но где среди всех этих вероятностей находился дом Лаки? Он мог искать целую вечность, но так и не найти. Наверное, потому что, не имея достаточно опыта, не умел, подобно Лаки, сплетать благополучный исход или, подобно отцу, определять выигрышную комбинацию. Ему необходим ориентир.

Ну конечно, снег!