Эшелон сумрака

Лучи скрылись за крышами домов. На наши головы медленно оседал мрак.

– Обещаю, Лу, – он поднял маску и поставил мне на макушку свой подбородок, отчего каждый шаг лошади мы чувствовали вдвоём.

– Я вам верю, – улыбнулась я.

И прикрыла глаза, чувствуя тепло, исходящее от мужчины.

***

Больно.

В голове какой-то странный шум, будто там журчит вода. Перетекает из стороны в сторону. Только зачем?

Голова не поднимается с подушки. Тяжелая. Словно залитая чем-то.

Но главное… темно. И никак не открыть глаза. Закрытые, завязанные! Плотной тканью в несколько слоев.

– Пока нельзя, госпожа, – поспешно ухватил меня за ладони врач.

Я не видела его, но слышала и понимала, что это он.

– Что… что случилось? – тяжело прохрипела я.

Губы засохли и слиплись от жажды.

– Попейте, госпожа, – он прислонил к моим губам стакан, – вам пока нельзя открывать глаза. Слишком мало времени прошло.

Я сделала тяжёлый глоток. Вода упала холодной каплей вниз, почти раздирая горло.

– Лу, – хриплый голос Оушена.

– М-милорд? – откликнулась я, повернув голову на его голос.

Разницы, правда, от этого не было никакой. Я лишь подняла руки до уровня глаз и потрогала влажную и дурно пахнущую ткань.

– Вам нельзя… пока что снимать… милорд! – сквозь шум и звук шагов закричал врач, – это опасно!

– Плевать мне! – тёплые пальцы коснулись моей щеки, – я уже пожалел, что согласился, Арзт. Пошёл вон! – пальцы сменились ладонью, – тебе плохо, Лу?

Качать головой я не смогла, как делала это всегда. Но лорд ждал ответа, потому я и прохрипела:

– Нет, господин.

– У меня получилось, милорд! – рассмеялся где-то вдалеке врач, – получилось!

Скрип на зубах Оушена, и его злые пробирающие до костей слова:

– Я сожгу тебя заживо, если она не будет видеть.

Мужчина сразу же перестал топать, видимо, танцевать от радости и начал убеждать:

– Я провёл операцию по всем правилам, милорд! Такое может случиться, только если ткань не приживется. Но у вас всё идеально. Можно мне провести… обследование?

– Можно мне снять ткань? – прошептала я, – мне от неё щиплет.

– Ни в коем случае, госпожа! – подбежал ближе врач, – ваш организм не так силен, как у милорда, вы можете занести инфекцию!

Мне было страшно. Опять они говорили непонятные слова, заставляли меня делать что-то, что мне казалось странным.

– И вам лучше надеть после осмотра, господин, – продолжил говорить мужчина, – так. На свет реакция хорошая. Сейчас покажу вам таблицу и…

– Я превосходно вижу, Арзт! – почти зарычал Оушен, – скажи мне, как дела обстоят с ней!

Они оба замолчали.

– Хорошая реакция на наркоз, – будто испуганно пробормотал врач, – отсутствуют нарушения каких-либо функций, и в целом организм на операцию отреагировал положительно. Нужно будет проколоть курс антибиотиков и…

– Что с… основной проблемой? – выдохнул Оушен.

Господин Арзт дернулся.

– Сейчас ещё рано говорить, но следы болезни исчезли… у вас. Белок глаз чист и здоров. Кровь остановилась – как я и предполагал, источником отравления организма были именно глаза.

Я всхлипнула, боясь что-нибудь сказать. Страх никуда не уходил, несмотря на то, что лорд держал меня за руку.

– Что вы со мной сделали? – я не смогла сдержать слёз и плача.

От этого глаза защипало сильнее. Появилась боль.

– Пересадили глаза, госпожа, – ответил мне врач, – поменяли местами.

Оушен в этот момент молчал. Только его рука дрогнула.

– Чтобы отдать болезнь вам, госпожа Луана, – продолжил господин, – вы не так ценны, как милорд…

– Заткнись, Арзт! – рыкнул Оушен.

Послышался звук удара и врач, кажется, упал, захрипев и вскрикнув.

– Я… не брошу тебя, Лу, – странным тоном произнес лорд, – всё будет как и прежде, только… теперь нам будет свободнее.

Я хотела выдернуть свою руку из его. Хотела сорвать со своего лица ткань и сбежать с поезда. Остаться всё той же Лушкой, которую дразнила Шага и предупреждала Веста.

А он сделал больно. Не так, как твердила повариха, а ещё больнее. Он отдал свою болезнь мне, посчитав, что я не такая ценная и нужная, как он.

Он обещал меня не предавать. Но только обещал.

Я не могла бы выдернуть из его руки свою. Потому я попросту расслабила её, забрав всю ту силу, что когда-то в ней была. Забыла про её чувствительность, выбросив так, как выбрасывают в окно нечистоты в одном из городов, мимо которых мы проезжали. Как он сделал с моей любовью, которую подарила ему я.

– Тебе будет свободнее, – прошептала я.

Он едва заметно вздрогнул.

– Я приду позже, – он сам отпустил мою руку, – можешь пока поспать.

Он был очень холоден, и даже его прошлые слова не смогли бы остановить мою душу от разрыва.

– Следи за ней, Арзт, – ещё более ледяное.

И хлопок двери.

– Вам просто не повезло полюбить его, маленькая госпожа, – прошептал врач, – но вы все равно смогли подарить своё здоровье самому лорду! Разве это не прекрасно?

Я молчала.

– Мы поняли, что яд в глазах, относительно недавно, – продолжил задумчиво господин, – попытки пересадить их удавались всегда. Точнее, новые всегда приживались, но в течении нескольких часов… претерпевали изменения. Приходилось менять обратно.

Ком в горле никак не хотел уходить.