Эшелон сумрака

– Это деревенские байки, Лу, – он внимательно проследил за шагами одного из мужчин напротив, – и нужны они для того, чтобы маленькие несмышленые девочки, вроде тебя, рожали много детей в первые годы вступления в брак.

Я была с ним не согласна:

– Я видела многих, таких как я… и некоторые из них умирали! И ребёнок тоже!

Он повернулся ко мне и уставился в упор.

– Настолько страшно? – вопрос, от которого в груди что-то закололо.

Я зарделась. Но выдохнула и прошептала, почти зажмурившись:

– Все говорят, что вы сделаете мне больно.

Он хмыкнул.

– Мы рождаемся, живём и умираем с болью, – прямые слова, – ты же понимаешь, что её не избежать.

Внутри стало невыносимо тоскливо и немного горько от его слов, но я понимала, что он прав.

– Тогда… вам будет больно, как и мне? – я выдохнула пар изо рта.

Он замер на мгновенье, а потом дёрнул бровью, хмыкнув и едва покачав головой.

– Нет, Лу. Мне больно не будет.

Я нахмурилась.

– Тогда это неправильно, – сказала прямо, – значит вы будете делать мне больно, понимая, что это так, но всё равно делая? Зачем тогда делать, если…

Договорить я не успела – он резко развернул меня за вмиг схваченный подбородок, дёрнул ближе к себе и наклонился, впиваясь губами в мои. Я захлебнулась от непонимания и странных чувств, подступивших со всех сторон, пока его губы сминали мои в поцелуе. Но не таком, о котором я мечтала – робком, нежном и трепетном, а в таком, от которого залились краской щёки, дыхание спёрло и сердце колотилось где-то в животе.

Я дёрнулась от него, чувствуя полившийся по коленям чай, выплеснувшийся из чашки, а после вскочила на ноги, ловя себя на мысли, что хочу сбежать от него на крышу Эшелона.

– Вот и повод вернуться в вагон, – как будто ничего не произошло, сказал лорд, – давай мне свой плед, – он протянул руку ко мне, отчего я замерла, ожидая его прикосновения с содроганием, – Луана?

Его пальцы опять нащупали мой подбородок, подняв голову вверх. Я зажмурила глаза.

– Слезы? – странный тон, – ты напугалась того, что я сделал или сказал?

Я сглотнула обиду и промолчала.

– Оба варианта, – догадался он, – что ж, я прошу прощения за свою несдержанность. Впредь этого не повторится. Что касается слов, то…

– В-вы не должны не повторять! – я распахнула мокрые глаза и всхлипнула, отчего он замолчал, – вы… не такой, как… все мужчины! Вы добрый и мягкий! А ещё правильный! А я хотела… в-вы же неправильно…

Его глаза округлились, но моё лицо он так и не отпустил.

– Мягкий? – брови взлетели на лоб, – правильный. Поразительно, – он усмехнулся, – что именно неправильно, Лу?

Я попыталась дёрнуться, однако он отбросил плед прямо на землю, забрал у меня чашку и отправил её туда же, склонившись к моему лицу сильнее.

– Поцеловали, – одними губами прошептала я.

И замерла ещё сильнее, получив то, чего хотела: едва заметное, лёгкое касание куда-то в самый краешек губ. Трепетный и нежный поцелуй, от которого вмиг затрепетало любящее сердце, сами собой закрылись глаза и подкосились ноги.

– Честное слово, Луана! – со смехом подхватил меня на руки мужчина, – я надеюсь, это не обморок, иначе я тактически воспользуюсь ситуацией и буду целовать тебя так, как делал это в первый раз!

Я сжала пальцами край его капюшона у шеи и буркнула:

– Это не обморок.

Он весело зашагал в сторону своего входа в поезд.

– Да? Это только потому, что мои угрозы возымели действие! – громогласное.

Я едва сдержала улыбку.

– Это потому, что вы меня поняли и… – договорить я не смогла.

– И что? – не понял меня лорд.

Я ткнулась носом в его плащ, прячась от всего на свете.

– И я… мне… и вы сделали так, как я хотела, – почти пропищала.

Он хмыкнул.

– Это, наверное, потому что я мягкий, – он засмеялся и почти взлетел по складывающейся лестнице, – что это вообще за слово? Только ты могла адресовать его мне.

Мы прошли вдоль комнат слуг, по вагону с люком и вошли в спальню, где меня положили на кровать, не ложась рядом, но нависнув сверху.

– Только ты видишь меня хорошим, Лу, – почти касаясь моей щеки губами, – однако я дам тебе привыкнуть к себе сильнее.

Он отстранился и выпрямился.

– В конце концов, твоя невинность на брачном ложе будет выглядеть весьма… – хмык, – мило.

Он отошёл к двери и обернулся, оглядев меня ещё раз:

– Планируешь лить слёзы? – немного ехидное.

Я села, свесив с кровати ноги и помотала головой.

– Замечательно. Твои вещи доставили и расположили в шкафу у ширмы. Не ходи в мокром.

И он вышел в кабинет, оставив меня в непонятных чувствах.

***

В гостиную я вышла в очень романтичном расположении духа. Он меня поцеловал! Дважды! А я… а я была рада только второму поцелую, испугавшись первого, но… но если подумать об этом с другой стороны, то Оушен солгал.

– Вы обещали, что скажете мне! – я уставилась на стоящего у окна мужчину с ожиданием.

Все его плащи и маска были сняты и лежали на кресле сбоку, в то время как сам лорд застыл у окна.

– О чём же? – он сделал глоток из своего бокала и повернулся ко мне лицом.

Я нахмурилась и указала ему на красное вино, сквозь которое проскальзывали лучи света из окна.

– Господин врач сказал вам не пить много, – решила напомнить я.