Эшелон сумрака

– Не забывайся, Луана! – злое на меня, хоть я даже с места его сдвинуть не смогла, – не мешай мне!

Он схватил меня за запястье, немного дёрнул и отпустил, отчего я едва удержалась на ногах.

Глаза уже давно резало от дыма и копоти – я не могла понять, от чего у меня слёзы, от происходящего или от бессилия и ужаса.

Вокруг было огромное шкворчаще-пылающее зарево Огня дьявола, сам он стоял рядом со мной с улыбкой и смотрел чётко вперед. Он был уверен, что сделает лучше, после того как сожжет целую деревню, полную безвинных людей.

– Пойдём, – схватил меня за руку он, – огонь не причинит тебе вред, Лу, – его щёка дернулась, а мне досталось его злое, – что же насчёт твоего поведения, то мы поговорим об этом на Эшелоне – сейчас отклонение от плана непростительно.

Меня потянули вперёд, прямо в огонь, пока я пыталась вытащить свою руку из его и держаться каблуками за землю. Но он был сильнее и яростнее настолько, что, казалось, упади я, он поволочёт меня за руку дальше, может и заметив, но не подумав об этом, как о чём-то важном.

– Насчёт любви, – он даже не стал перешагивать горящую в некоторых местах землю или обвалившееся дерево и шёл прямо по нему, – и того, что она всегда несёт за собой зло. Я могу доказать тебе это прямо сейчас.

Я сперва поджимала своё уже потемневшее платье к ногам, но вскоре поняла, что по какой-то причине оно не горит, и огонь проходит сквозь. Эти мысли были странными, потому что мой плач и слёзы лорда не отвлекали, в то время как я сама почти падала от бессилия. На середине центральной дороги, точнее того, что от неё осталось, я попросту сдалась – упала, зачерпнув свободной рукой землю и всё же заставила его остановиться. Оушен безразлично подкинул меня, как куклу, закинул на плечо и продолжил:

– Не впадай в уныние, жена. Каждая тварь, жившая в этом месте, так или иначе сделала тебе больно, – он усмехнулся, – я это почти исправил. Пара минут и… – хмык, – ты можешь покричать на меня, обидеться, или что ты там опять задумала. Однако тебе придётся принять те мысли, которые сегодня я вложу в твоё сознание: добро – эфемерное понятие. И только незначительные слабые люди отрицают главенство зла. Ты перешла под мою власть и ответственность. И ты обязана понимать это, если не считать так же.

У меня не было сил на всхлипы. Я вдруг поняла насколько сильно устала от его «ответственности», которую он принял за меня. Сама бы я никогда не приняла таких решений, которые позволил себе он, но… что я могла сейчас сделать? Только плакать, осознавая, что мне придется жить, в отличие от всех этих сгоревших заживо людей.

– Пришли, – его рука спустила меня на землю ногами, немного уткнула носом в его же грудь, пройдясь по волосам в поглаживании, и непреклонно развернула, – тебе придётся посмотреть, Лу.

Я встретилась глазами с толпой плачущих от кошмара и смертей вокруг людей. Здесь были не только женщины, я успела заметить несколько мужчин, прежде чем зажмурилась и попыталась осесть на землю – мне этого не позволили. Люди жались к высокому частоколу, пытаясь перелезть и сбежать из деревни, пока не поздно, однако стоило чьей-то руке ухватиться за верх, как в воздухе раздавался хлопок и от места оставалась дыра. С той стороны стреляли из ружей солдаты.

– Что и требовалось доказать, – с ухмылкой произнес Оушен, – ты всё ещё опасна для мужчин. Однако… – он сжал пальцами мой подбородок, повернул его в сторону и склонился к моему уху, – открой глаза.

Я даже вздохнуть боялась, не то что послушать его

– Посмотришь, и я отпущу оставшихся доживать свои жалкие жизни, – хмык, – почти всех.

Мне было страшно. Но я могла понять, что он убьёт их, стоит мне воспротивиться, а значит… я кого-то убью?

Я всхлипнула и взглянула вперед. Зажмурила глаза я даже не потому, что могла кого-то убить. Передо мной стоял он.

– Открывай, Луана, – нетерпеливое, – я жду. А вот люди – нет.

Из груди вырвались рыдания. Они ещё там остались?

Но я сделала так, как он сказал. И осталась стоять смотря в глаза тому, кому не смотрела никогда за всю мою жизнь в его доме. Ни единого раза. Никогда.

– Интересный факт. Укажу тебе на него – он остался жив, – почти выплюнул Оушен, – напомнить причину?

Подбородок отпустили, и я смогла мотнуть головой. В ней вдруг стало пусто и гулко. Но не так, как было после обмена глазами – сейчас там что-то заскрежетало, хлопнуло и будто встало на свои места. В душе появилась сила и то, чего там не было никогда: осознание этой самой силы.

– Можно мне револьвер? – я даже не узнала свой голос.

Но вспомнила то, что видела его под мундиром.

Лорд сперва удивленно вскинул бровь, затем невероятно довольно растянулся в улыбке и ответил:

– Я в некотором замешательстве от того, – он подал мне тяжёлую рукоять и продолжил, – что ты так легко…

Договорить он не успел – я выпрямила дрожащую руку и нажала. Крючок не поддался. Оушен поднял бровь, убрав от своего живота оружие.

– …перешла на мою сторону, – продолжил он, – сперва взводят курок, – выдохнул он, – потом нажимают на…

Выстрел!