Эрик

К весне его люди уже неплохо отдохнули и пришли в себя, а потому были снова готовы к боевым испытаниям. Бедные арбалетчики так сильно были потрясены и прокачаны, что очень неплохо приблизились к воинам по своему духовному и психологическому состоянию. Эрик пробегал по всем рабам, которые шли через Эдессу, и выбирал тех людей, что были не сломлены тяжёлыми психологическими условиями и годились как материал в его дружину. Кого он тут только не набрал — от англичан и испанцев до китайцев с индусами. Поэтому к апрелю у него уже была дополнительно целая сотня вполне натуральных воинов, то есть людей, психологически готовых убивать любых врагов своего господина. Не идеал, конечно, но в текущих реалиях это солидная сила. Параллельно шла их экипировка из того снаряжения, что барон собрал разбоем, или купленного на рынке.

Всё шло очень хорошо, за исключением того, что стремительно обострялась ситуация с Морриган. Она его любила, причём совершенно безумно, практически до самопожертвования. И это было страшно. Да, верный, до последней крайности преданный человек рядом очень полезен, но возникала большая такая проблема — взаимность. Ведь любящая женщина, которая не получает взаимность, да ещё и стоит у тебя за плечом, становится смертельно опасным хищником, готовым на очень многое для достижения своей цели. Барон вздрогнул от её взгляда, которым она смотрела на Райхану, когда ещё не знала, что он эту девочку оставил не себе, а в подарок сыну сподвижника. Если бы взглядом можно было убивать, то бедную турчанку ждала бы жуткая и крайне мучительная смерть. Те двадцать два года, что были у ирландки за плечами, в эти времена значили очень многое. Редкая женщина в её возрасте не имела детей, а она всё ещё оставалась девушкой. И это рядом с мужчиной, которого она любила. Собственно, откуда взялось это чувство, Эрик понимал отчётливо, но его нарастающие последствия требовали от него быстрой и чёткой реакции.

Он вышел на террасу усадьбы, что выделили ему в Эдессе, и посмотрел вниз — во внутренний двор. Там Морриган отчитывала слуг, которые что-то напутали в её распоряжениях. Она стояла уверенно, несколько раздвинув ноги. При росте ему по плечо она казалась такой невесомой, что он мог бы весь день её спокойно носить на руках. Да, эта хрупкая девушка, с осанкой госпожи, заворожила бы любого, кто увидел бы её в это мгновение. Особенно рядом с тремя мужиками, которые стояли перед ней с поникшей головой, пытаясь всем своим видом выразить смирение и раскаяние. Весьма интригующе выглядели её талия и плоский живот, что приводили к игре округлостей её бедер при каждом движении. Дополняла эту картину небольшая, упругая грудь, по форме напоминавшая пару чуть вздёрнутых лисьих носиков, которая маняще вздымалась с каждым вздохом. Дело в том, что тёмно-зелёное платье из плотного шёлка хоть и закрывало её от шеи до щиколотки, было сшито очень толково и по фигуре, а потому отлично подчёркивало все прелести девушки, при этом не сильно выбиваясь из европейской моды. Общий фон завершали красивые, свободно ниспадающие до середины лопаток волосы, которые своим белым цветом замечательно оттеняли платье, как будто обрамляя его. Завершало всю эту красоту весьма загадочное лицо с большими серыми глазами, высокими скулами, маленьким вздёрнутым носиком, широким ртом с тонкими, волевыми губами. Её острый подбородок особенно хорошо смотрелся на аккуратной стройной шее, а уголки губ были почти всегда чуть приподняты, что добавляло ей некий шарм. Да, эта женщина была красива, красива и умна, а потому опасна. Но она оставалась женщиной со всеми своими плюсами и минусами. Как это ни прискорбно, но с ней нужно было что-то делать, так как кинжала в спину на почве ревности Эрик совсем не жаждал. Вариантов было немного — либо её убить, либо ответить взаимностью. В первом случае он терял преданного и перспективного помощника, да что там помощника — сподвижника. Во втором случае — определенную свободу действий. Плюс её последующая беременность, так как закреплять отношения нужно будет с помощью ребёнка. В походе такая дама совершенно ни к чему (об этом он её в своё время предупреждал). Дилемма.

Морриган закончила отчитывать слуг и отпустила их. Потом на мгновение застыла и подняла глаза к Эрику, заметив, что он за ней наблюдает. Он ей улыбнулся и попросил зайти к нему. Предстоял сложный выбор, и перед принятием решения ему хотелось поговорить с ней. Возможно, в последний раз.

Девушка вошла в комнату и прикрыла за собой дверь.

— Проходи, садись. Я хочу с тобой поговорить. — Она кивнула и села рядом с ним на топчане, точно туда, куда он ей указал. — Морриган. Что с тобой происходит? Я видел, как ты смотрела на эту бедную девочку. Мне кажется, если бы мы тебя оставили с турчанкой наедине, то ты порвала бы её на тысячу маленьких клочков. Или Деметра — я думал, что ты её прирежешь, если я не буду тебя контролировать и хоть на мгновение отвернусь. Что происходит?

— Я… Эрик, ты же всё понимаешь. Зачем спрашиваешь?

— Спрашиваю для того, чтобы услышать ответ.