Эра голодных псов

— Я иногда задумывался, — поджал губы Детеринг, — понимали ли айорс, что своими действиями они здорово затормозили нас? Они сотворили демографическую катастрофу, последствия которой просчитать немыслимо. Потенциальные гении — ранние Леонардо, Уатты или, скажем, те же Платоны — родились, во-первых, позже, во-вторых, на Рогнаре, где были сожжены, или на Виоле, где умерли в пятнадцать от болезней и голода…

— На Земле тоже кой-кого сожгли, — хмыкнул в ответ Тревор. — Однако как-то раз я познакомился с одним весьма респектабельным лидданом, в число интересов которого входило моделирование возможной человеческой истории. По его выкладкам, первая паровая машина у нас получалась лет за сто до Хеопса, а к эпохе войн XX века мы должны были иметь галактический статус, сравнимый с сегодняшним.

— Фейф Эвривил? — поднял брови Йорг. — Я был бы горд таким знакомством. Не он ли, кстати, утверждал, что паровую машину древние греки таки построили, но не стали её применять из-за стремления к эстетическому совершенству?

— Конечно, — улыбнулся старик. — Фейф был мудрец, но он исходил из одной изначально неверной посылки: он полагал, что человечество, в принципе, способно постоянно поддерживать тот уровень научно-технического прогресса, которым он так восторгался, изучая пресловутый XX век. Динамика, набор оборотов, понимаешь? Что пишут в учебниках? «Научно-технический потенциал, накапливаемый в течение столетий, дал резкий и неожиданный взрыв…» Россы шли в космос столетия. Корварцы, имея, в принципе, технологии, решились на первую межзвёздную экспедицию только после того, как доигрались с атомом до лёгкого Армагеддона на родном Корваре. Лидданы? Орти? Снова столетия. А мы прошли путь от первой, на бумаге ещё, баллистической ракеты до высадки на довольно далёком спутнике — за тридцать лет! С моторами, которые два раза взорвутся, а на третий, глядишь, заработают. С навигацией типа «на три пальца влево». А россы первый раз пришли на свою луну уже на термоядерных моторах и тремя экипажами сразу. Я получал диплом: Гагарин, Армстронг… Четыре фигуры — сто метров бронзы в рассветное небо и цветы, цветы… И мы, в каре: белые мундиры, ботфорты под самую жопу, мечи на боку. Но ведь мы-то сдавали экзамены на тех же самых учебных фрегатах, что и наши предшественники пятьдесят лет назад!

— Сейчас, — осторожно возразил Детеринг, — мы дошли до некоего предела совершенства, и дальнейший прогресс требует того самого прорыва в фундаментальных науках, в первую очередь в физике. А его пока нет.

— И не будет! — отмахнулся Тревор. — В официальной науке физик остаётся «молодым» лет до шестидесяти. И вот у него уже правнуки, он наконец получает собственную лабораторию, или отдел, или ещё что — деньги, в общем. И на что ему тогда наука? Ему нужно держаться за место и сдерживать учеников, чтобы они не придумали чего лишнего. Технологии мы уже лет сто покупаем у корварцев. Своего — ноль, ничего! В тысячах научных институтов миллионы академиков жрут на деньги налогоплательщиков дорогие коньяки и давят всех, кто пытается что-то создать. А если у тех же пиратов поинтересоваться: «Ребята, нет ли чего на продажу?» — о-оо…

— Мысль диковатая, — пробурчал Детеринг, глядя в свой пустой стакан.

Старый Тревор элегантно взболтнул вино в графине и снова нагнул его горлышко над баром.

— Не так, — сказал он. — Не так, мой юный лорд…

— Вы о вине? — испугался Йорг.

— Я о правительстве, в первую очередь. О вполне очевидных вещах. Тем, кто рассказывает нам, как «правильно» жить, категорически не нужны какие-либо перемены. Даже в той самой физике. Меня не раз посещала мысль о том, что, если в межрасовом пиратском сообществе возникнет хоть тень согласия, если вдруг появится какая-то идея, декларируемая харизматичными лидерами, — всем нам придётся пересматривать свои взгляды на жизнь. Пиратская республика — как тебе?

— Это уже было. Но оказалось никому не нужным казусом.

— У меня есть основания полагать, — буркнул Тревор, — что «это» однажды случилось за долгие тысячи лет до капитана Флинта… Говорю же тебе: я видел чужие города. Они находятся на планетах, на которых кислорододышащим придётся нелегко, но не это важно. Все эти руины когда-то строились вокруг огромных космопортов с изощрённой, странной на наш взгляд, инфраструктурой. Однако самое главное то, что порты рассчитывались не на обслуживание обычных транспортов снабжения, а на серьёзный ремонт боевых звездолётов! Базы чьих-то флотов? Весьма возможно. Но, понимаешь, зачем на военной базе развитая агроиндустрия? Семьи инженерного состава выращивают капусту? Не-ет, это были именно города, самые что ни на есть настоящие города, которые строились надолго, капитально. Кое-кто считал, что мы увидели колонии постоянно воевавшей расы. Такое трудно вообразимо! Нет, я уверен: я видел древний Порт-Ройял. И не один… Копаться в этих завалах у нас не было ни сил, ни ресурсов: не очень-то ты набегаешься по «тяжёлой» планете в скафандре, к тому же нас интересовала совсем другая добыча. А жаль!

— Версий может быть много, — осторожно вставил Детеринг.