— Вот в том-то и дело, — покачал головой Тревор. — Куда они подевались? Наша официальная наука предпочитает по этому поводу просто молчать. Попробуй заговорить — академики немедленно объявят тебя шарлатаном и сделают всё от них зависящее, чтобы заткнуть тебе рот. Нет вопроса — значит, нет и проблемы. А я видел руины громадных чужих городов — это были колонии… а где метрополии? А хрен его знает. По сути, из всего Прошлого Витка выжили только глокхи, потерявшие, кстати, материнскую планету. Что они тебе расскажут? Они рассказывают только то, что им хочется рассказать, и только за большие деньги. А миры, не успевшие выйти из
— Но вы всё же разбогатели, — вздохнул Детеринг.
— Я разбогател почти сразу, — отмахнулся Тревор. — Мы нашли много всякого… например, мы нашли руины нереактивного звездолёта, но ни один из тех, кто хотел купить у нас такой товар, не мог понять, с какой стороны к нему подойти. Конечно, в итоге мы его продали, однако прошло семьдесят лет, и пока ещё все мы ходим на гиперреактивной тяге. Ха! Дедушка моего друга Йикла нашёл на одной планете классический «корабль рабов» из древних легенд. Мы там были… Здоровенная штуковина, почти ушедшая в песок, доверху набитая разными скелетами. В командном отсеке не было никого, но неандертальцев в капсулах лежали тысячи и тысячи! Я специально делал генетический анализ. И не эти ли работорговцы повлияли на нашу с тобой историю? Что мы можем знать об этом? Я ползал по «кораблю рабов» трое суток почти без сна, искал, пытался понять, кем и откуда были его хозяева, но запустить навигационную аппаратуру после стольких лет бездействия, да ещё и не понимая что там к чему…
— Да, — покивал Йорг. — Куда исчезли неандертальцы — это вопрос. Впервые его, кажется, поставили в начале XXI века, когда вдруг стало понятно, что количество ископаемых останков никак не даёт устойчивой популяции. Об этом долго спорили, да? Многие учёные прямо заявили, что неандертальцы не вымерли, как считалось до того, а вдруг пропали, оставив после себя незначительное количество особей, боровшихся за жизнь ещё какое-то время.
— Вот туда они и исчезли, — мрачно усмехнулся Тревор. — Это был очень большой гиперреактивный корабль, состоявший из пузыря командного модуля хозяев и огромного «брюха» с хибернационными капсулами. Там были и лидданы, и россы… По двигательным системам эта зараза превосходила наш сегодняшний уровень, и дальность её огромна. Многое там было устроено очень остроумно. Но это был орбитер: сесть, полностью сожрав бортовую энергетику, он ещё мог, а вот самостоятельно подняться — никогда, разве что с прицепными планетарниками, да и то там потребовалась бы чудовищная мощность, способная развалить всю конструкцию. Вот тебе и история человечества… я знаю, где лежит этот корабль, но о таких вещах лучше молчать, не так ли?
— Значит, — заговорил Йорг, ощутив вдруг, как дёрнулась жилка на виске, — айорс не были первыми?
— Боюсь, что они не были даже десятыми. Просто айорс, в отличие от других и более древних, терпеть не могли воровство. Они считали так же, как мы: взял с полки пирожок — положи туда монетку. Тебе никогда не приходило в голову, что корабли, которые они оставили нам на Марсе, были им очень даже нужны, а стоимость консервационных работ при их не слишком серьёзной технике вообще зашкаливала за все разумные границы? Но ведь они это сделали… И семь тысяч лет нас ждали тщательно смазанные, совершенно живые ударно-транспортные звездолёты малого радиуса действия, снабжённые к тому же вполне понятными инструкциями по эксплуатации! Просто айорс понимали, что, утащив с Земли тысячи семей и общин, они разрушают естественный ход истории нашей расы. Поэтому они решили порушить его ещё раз. Естественно, они и представить себе не могли, что мы доберёмся до «наследства» перед чудовищной войной, которая должна была поставить на нашей расе большой жирный крест.