Эра голодных псов

Воздев большой палец, старик скрылся за дверью шале. Глянув ему вслед, Детеринг спрятал улыбку. Дед выглядел крайне интересно, такого количества шрамов, пусть над ними и поработали недешёвые пластические хирурги, Йорг ещё не видел ни у кого. Мастер Тревор был не только многократно прострелен, но и, похоже, изрублен. Характерная пластика движений выдавала в нём первоклассного пилота, однако принятых среди офицеров ВКС татуировок Детеринг почему-то не увидел. Уже к майору хороший пилотяга разрисован так, что личное дело можно и не открывать, а у некоторых особо свирепых генералов даже пятки украшены специфической эмблематикой! Сводить татуировки, свидетельствующие о мастерстве и сотнях смертельных схваток, не станет ни один «судебно-вменяемый» офицер имперских ВКС — ему лучше сдохнуть…

Старик вернулся с пузатым, литра на три, глиняным кувшином в соломенной оплётке. В левой руке он держал пару серебряных стаканов и, мизинцем — маленькую корзинку с ягодами фир.

— Садитесь за руль, мой юный лорд, — приказал он. — Здесь есть всё для того, чтобы славно глотнуть и побеседовать.

Йорг послушно скользнул на место водителя. Тревор опустился рядом, поставив кувшин себе между ног, и пробежался пальцами по ряду блестящих кнопочек на центральной консоли. Передние кресла мягко отъехали назад, а ворсистый горб на полу, отделяющий их друг от друга, бесшумно трансформировался в мини-бар, отделанный изнутри полированным красным деревом и светлой кожей.

— Ого, — искренне восхитился Детеринг.

— Когда-то такие машины покупали сыночки скороспелых магнатов, — невесело усмехнулся мастер Тревор. — По тем деньгам он стоил куда дороже вашего роскошного «Блюстара». Н-да…

Старик сорвал с кувшина печать и одним чётким, выверенным движением налил два полных стакана, что ждали своей участи в сияющей голубой подсветкой полости мини-бара.

— За знакомство, — поднял свой стакан Тревор, и Детерингу почудился лёгкий вздох.

— Я так понял, вам «Единорог» достался отнюдь не за папины грошики? — спросил Йорг, разом опрокинув полстакана: вино оказалось просто великолепным.

Старый Тревор снова вздохнул и с любовью погладил пальцами кожу передней панели.

— Это уж точно… в то время многое было сложно, но меня жизнь однажды загнала в ситуацию, благодаря которой я смог заработать кое-что. А потом уже не хотелось останавливаться. Стало интересно. Рискованно, но интересно. Не у всех сложилась такая судьба. Не у многих, я бы сказал.

— Вот как? — вежливо приподнял брови Йорг.

— Угу-м… — Тревор вновь наполнил стаканы и достал из кармана сигару. — Это я могу спокойно жить-доживать, а вот они… не переживай, мальчик, я знаю, что тебе очень интересно моё, ээ-э, былое, — старик скривил свои тонкие бесцветные губы в горькой улыбке. — Но рассказать я могу, как ты понимаешь, совсем не много. Хотя рассказать-то как раз хочется. Возраст, отсутствие разумного собеседника… я понимаю, что встреча наша — случайна… но стоит ли?

— Почему же нет? — невинно поинтересовался Детеринг.

— Ну хотя бы потому, что я был твоим сверстником, когда жизнь показала мне — ха, мир вокруг совсем не так узок, как мне твердили мои глупые учителя. Но колоссальный объём этого мира таит в себе ужас, познать который мы, как правило, не в состоянии. Человек чрезвычайно пластичен, он довольно легко приспосабливается к самым странным условиям существования. Я видел, как ужас становился частью меня самого. Я видел давно забытые корабли, члены экипажа которых когда-то, задолго до нас с тобой, убили друг друга, — и меня это даже не удивляло. Я видел миры, не нужные никому, но полные сокровищ… Я слышал о мифах, способных свести с ума самого трезвомыслящего человека. И что?

Обременённая старческими пятнами, но не утратившая стремительной точности, рука Тревора подняла кувшин. Йорг смотрел, как блестящая на солнце упругая красная струя падает в тёмное серебро, и мучительно пытался найти хоть какое-то имя, подходящее его собеседнику. Нет, мастер Тревор категорически не лез ни в одну из древних ориентировок, перешедших уже в категорию легенд. Немногочисленные человеческие пираты пятидесяти-восьмидесятилетней давности были либо пойманы и повешены, либо, что чаще, — гарантированно уничтожены в бою. Это, правда, меньше половины; данные, увы, секретились всегда, и для общества пираты не выживали в принципе.

В реале же: большинство их исчезло навеки, но… капитан Детеринг готов был поклясться, что старик не числился ни в одном из списков лиц, «подлежащих немедленному уничтожению в случае встречи». Ему трудно было объяснить почему. Он просто знал это.

— Я ищу своё место в чужой жизни, — спокойно произнёс он, не пряча глаз от старого Тревора. — А вы не слишком молоды. Моя ситуация нетипична: амбиций я имею на миллион, а покровителей — на рваный карман. Расскажите мне то, что хотели рассказать, и, может быть, я смогу подняться, а вам станет легче. Не думаю, что в ближайшем будущем вы найдёте более внимательного слушателя.

Длинные пальцы старика станцевали на коже передней панели фортепианный пассаж.