Эльф из Преисподней. Том 3

Я обратился к энергии, копящейся внутри осколка ангела. В который раз зачерпнул её, чтобы смешать с волей и постараться вернуть реальность в исходное русло.

Безуспешно.

Проклятый паразит яростно сопротивлялся любым поползновениям направить силу Иешуа на что-то отличное от драки. Будь передо мной противник, я бы обрушил на него божественную мощь.

Но поскольку открыто противостояли мне лишь барханы да ветер, участия паразита можно было не ждать.

Неужели ему спустили команду оказывать поддержку лишь в крайних случаях? Или герольдам богов не разрешалось пользоваться заёмной силой, кроме как для того, чтобы кого-то убить? Сжечь врага дотла — с лёгкостью, а вот кашу изволь погреть себе сам.

Смехотворные ограничения.

Сквозь заслон прорвалась горсть песка, плюхнулась мне в лицо. Я затряс головой. Рядом кто-то воскликнул.

Ощутив поблизости крошечное присутствие, я поймал бестолково носившуюся Дженни. Нащупал чью-то спортивную голень, двинулся от неё выше — как выяснилось по отсутствию хвоста и восхитительно известным формам, Лютиэны. А вот куда пропала суккуба, пора бы выяснить по исходившим от неё эмоциям…

От удара я ушёл в последний момент, скорее угадав его, чем предвидев. Просто осознал, что позади меня кто-то стоит — и если бы не краткая вспышка нетерпеливого торжества, предвещавшего убийство, враг бы преуспел. К несчастью для него, до маскировки вампиров он недотягивал.

Хотя стоило отдать должное напавшему — он был крайне сдержанным. Непривычно сдержанным для существа, которое, обитая на Диттосе, упивалось смертями вместо воды.

Отбросив Дженни, я упал и перекатился подальше. Рукоять Воли Небес больно вонзилась под рёбра — своенравный клинок напоминал, что пора бы его достать. И я, продрав глаза, так и поступил. Вытащил Тхуан и отмахнулся от фигуры, облачённой в рыжеватый халат. Маскировка была практически идеальной: враг сливался с песчаной бурей, оставался размытым пятном на среди буйства стихии.

Но как ни крути, а меч, наделённый силой убивать высших дьяволов, был покруче. От лезвия к напавшему помчалась белоснежная рябь, соприкасаясь с которой сгорали песчинки. Кочевник почти уклонился — и это почти обошлось ему в половину плеча и кусок черепа. Умер враг мгновенно, о чём я пожалел.

Его боль бы пригодилась. Да и в целом неплохо бы ему помучиться напоследок.

Убедившись в том, что угроза исходит от дьяволов, дал о себе знать паразит. Его путы на моей сущности содрогнулись, по ним пробежал поток мощи, готовой влиться в меня.

Если так подумать, демонического во мне сейчас было опасно мало по сравнению с божественным. Если бы не отпечаток Ткачей, возле которого осколок боялся раскидывать щупальца, я мог бы уже потерять себя.

Неужели и это предусмотрела Изнанка?

Я прощупал окрестности на предмет эмоций. Вот крошечная точка суетливой свирепости — Дженни. Вот холодная, сосредоточенная ярость Верилия, в которой молниями сверкает радость от убийств. Она времени не теряет. Вот множественный пульс разумов кочевников, которые после небрежного убийства сородича божественной силой замешкались. Не ощутить враждебную им энергию они не могли. Но где же?..

Короткая пробежка результатов не дала. Я изувечил ещё нескольких кочевников, стараясь по возможности сохранить им жизнь. Но вмешивалась Тхуан — и взмахи, которые должны были отсечь кисть или ступню, разрубали дьяволов напополам. Песок заляпала густая тёмная кровь.

Я ведь выпустил Лютиэну из вида всего на несколько секунд. Она должна быть поблизости. Если только её не схватили и не утащили камбрионы.

Но какой в этом смысл? Раньше они не проявляли ни выдающейся организованности, ни стремления захватывать пленников. Они жили убийствами, подобно Диттосу. Что изменилось?

Или на другой стороне Мортема жили племена с иными порядками?

В догадках не было смысла. Факт оставался фактом. У меня забрали Лютиэну. Отняли сест… вещь. Конечно, вещь. Я ведь не заигрался в смертного.

Они отняли то, что принадлежит мне. То, к чему я привязался.

В груди вспыхнул жаркий ком гнева, разлился по конечностям пламенным потоком. Злость и тревога за эльфийку перемешались, слиплись в странное чувство, которого я никогда раньше не испытывал. Оно пульсировало в висках.

Я поднял меч — медленно, практически театрально. С этой глупой засадой пора заканчивать. У меня нет на неё времени. И если они навредили Лютиэне… Пальцы на рукояти Воли Небес сжались так крепко, что их свело.

Изнутри пришло понимание. Всё складывалось.

В меня чуть не влетел молодой камбрион, судя по коротким рогам, подросток. Его сбила с ног оказавшаяся поблизости Верилия, вонзила кинжал ему в горло. Кочевник захрипел, поднял ладони в последней попытке закрыть рану и рухнул на багровеющий песок.

— Твою мать, ты вообще видишь, что тебя убить пытаются?! — закричала Верилия. Поймала мой взгляд и отступила, — Так, ясно… Разберёшься, не маленький.

От неё дохнуло страхом. Но почему? Я ведь не угрожал ей. Я просто готовился.