Эйцехоре

Интересно, что Фрейд, кроме того, привязывает свои три компонента личности через стадии развития (прегенитальная, латентная и генитальная) к определённым возрастным рамкам человека. Так Оно и Я развиваются на прегенитальной стадии от 0 до 6 лет; своё завершение в развитии Я получает в возрасте от 6 до 12 лет (за счёт расширения социальных контактов), и наконец Сверх-Я вступает в 12 лет в права и выводит подростка в сферу взрослой жизни. Это вполне соотносится с упомянутыми мной иудейскими представлениями о йецер а-ра и йецер а-тов. Изначально человеку, в понимании иудейской доктрины, вообще не присуще йецер а-тов, то есть до возраста 13 лет (у мальчиков) и 12 лет (у девочек) в человеке присутствует только «злое начало». Однако мы не находим среди детей толп законченных злодеев. Почему же так? Ребёнок, формирующий своё эго из стремления к удовольствиям и к познанию незнакомого мира, постепенно сужает область своего «я» до минимальных размеров, отказываясь от ненужных, как ему кажется, вещей, и эйцехоре, до того курирующее всего лишь безотносительные к добру и злу инстинкты и интеллектуальные потребности, только тогда, вступая в противоречия с миром не-Я, включается в свою полную силу. В иудейской традиции этот момент перехода в религиозное совершеннолетие имеет даже специальное определение – бат-мицва («дочь заповеди», у девочек в 12 лет и 1 день) и бар-мицва («сын заповеди», у мальчиков в 13 лет и 1 день). Считается, что с этого момента человек уже сам отвечает перед Богом за свои дурные наклонности и поступки, в отличие от поры детства, когда за такие поступки отвечали перед Богом родители. Тем самым йецер а-тов привносится в человека из внешней среды (как и действие Сверх-Я), со стороны культуры (в данном случае со стороны иудейских заповедей). Этот прессинг общественных установок и обязанностей (отныне – не «хочу», а «надо») и пробуждает эйцехоре в полноте его силы. Впрочем, это просто мои мысли…

Фёдор Михайлович Достоевский, зачастую прозревавший в самую суть вещей и событий, наряду со многими отцами Церкви первых веков после Христа, предполагал, что новое физическое тело человечества (тело, не обременённое эйцехоре) будет в конце времён результатом духовного преобразования. В своих поздних размышлениях он помещал такое преобразованное человечество во времена тысячелетнего Царства Христова12 на земле, а не во времена новой земли и нового неба13. Неизбежность и необходимость физического преображения была изложена им достаточно однозначно. В дневниках своих он писал, например, так:

«16 апреля.

…Возлюбить человека, как самого себя, по заповеди Христовой, – невозможно. Закон личности на земле связывает. Я препятствует. Один Христос мог, но Христос был вековечный от века идеал, к которому стремится и по закону природы должен стремиться человек. Между тем после появления Христа, как идеала человека во плоти, стало ясно как день, что высочайшее, последнее развитие личности именно и должно дойти до того (в самом конце развития, в самом пункте достижения цели), чтоб человек нашел, сознал и всей силой своей природы убедился, что высочайшее употребление, которое может сделать человек из своей личности, из полноты развития своего я, – это как бы уничтожить это я, отдать его целиком всем и каждому безраздельно и беззаветно. И это величайшее счастие. Таким образом, закон я сливается с законом гуманизма, и в слитии, оба, и я и все (по-видимому, две крайние противоположности), взаимно уничтоженные друг для друга, в то же самое время достигают и высшей цели своего индивидуального развития каждый особо.

Это-то и есть рай Христов. Вся история, как человечества, так отчасти и каждого отдельно, есть только развитие, борьба, стремление и достижение этой цели.

Но если это цель окончательная человечества (достигнув которой ему не надо будет развиваться, то есть достигать, бороться, прозревать при всех падениях своих идеал и вечно стремиться к нему, – стало быть, не надо будет жить) – то, следственно, человек, достигая, оканчивает свое земное существование. Итак, человек есть на земле существо только развивающееся, следовательно, не оконченное, а переходное.

Но достигать такой великой цели, по моему рассуждению, совершенно бессмысленно, если при достижении цели всё угасает и исчезает, то есть если не будет жизни у человека и по достижении цели. Следственно, есть будущая, райская жизнь.