Егорка

– Бога нет, – почему-то повторил комдив слова своего замполита. Но маленький змееборец качнул головой и улыбнулся.

– Если бы Бога не было, ты бы тут не стоял. А если я сейчас с тобой здесь стою, значит все святые земли русской за вас поднялись!

Последние слова набатом заполнили голову мужчины и, казалось, сейчас расколют на части. Иван обхватил её руками, зажмурился и… проснулся.

Что-то тёплое текло из носа. Он коснулся ноздрей кончиками пальцев и удивлённо замер. Кровь. Небо едва начало светлеть, и вокруг ещё все спали, потому этого никто не увидел. Командир дивизии тихо облегчённо выдохнул, полежал ещё немного, вспоминая ночное видение и странное, нереальное присутствие в нём избежавшего смерти мальчонки. Потом понял, что уснуть больше не удастся, и встал. Захотелось воды, той самой, из Юрьева ручья. И не просто для себя захотелось, а всех людей своих напоить.

«С ума схожу», – подумал мужчина и поднялся. Тело занемело от холода и слушалось с трудом. Иван подкинул в прогоревший костёр несколько сучьев, раздул вновь занявшееся пламя, с минуту грел озябшие ладони над огнём. Потом оглянулся.

– Сашко, – позвал он задремавшего прямо на столе парня. Тот вздрогнул и подскочил по стойке смирно. – Возьми пару ребят, вёдра и айда со мной.

Дел на сегодня было много.

– Товарищ комдив, машина из штаба!

Взволнованный Сашко вихрем ворвался в мысли командира. Время было ещё утреннее. Солнце просвечивало сквозь голые деревья, согревая мир после ночных морозцев, но с запада натягивало первые серые тучи. «К обеду как раз накроет», – делились солдаты.

Осознав слова своего заместителя, Иван отставил в сторону жестяную кружку почти остывшего кипятка и быстро зашагал к дороге.

Потрепанный, местами ободранный и прострелянный ГАЗик, утробно урча, подъехал к остановившимся у дороги Ивану, Сашко и Фёдору в сопровождении нескольких бойцов. Дверца его стремительно открылась, и из салона вышел мужчина в годах. Именно в годах, а не пожилой. Крепкий, высокий, с посеребрёнными сединой висками под фуражкой. Светлые, почти прозрачные глаза этого сильного и решительного человека сразу зацепились за комдива, и тот инстинктивно, сам того не осознав, вытянулся во фрунт, приставил руку в козырьку и чётко отрапортовал:

– Товарищ генерал армии, командир двести пятьдесят третьей стрелковой дивизии полковник Котов.

– Вольно, – быстро козырнул Ерёменко и протянул руку для пожатия. – Собирай бойцов, Иван Степанович. Хочу на них посмотреть перед боем.

– Исполнять, – кивнул Сашко комдив и повёл генерала к лагерю.

– У меня для твоих орлов особое задание, полковник, – задумчиво проговорил Ерёменко, подходя к навесу, служившему временным штабом командиру дивизии Котову, и присаживаясь на лавку. Увидев кружку в углу стола, расстегнул верхние пуговицы шинели и попросил: – Водицы дай, а то в горле пересохло. С рассвета мотаюсь.

– Что ж за надобность такая, Андрей Иванович? – делая знак Фёдору, спросил Иван. – Или кто-то забыл, как врага бить нужно?

– Да нет, не забыл. – Генерал усмехнулся. – Ты и твои ребята – так вообще пример для многих. Живая легенда, можно сказать. Что ни бой, всё победа. Хоть учебники по тебе пиши… – Он постучал пальцами по столу и вдруг вперил пронзительный взгляд ледяных глаз в лицо комдива. – Только там такая силища сволочей этих фашистских собрана!.. Они нашу с тобой армию в разы превосходят. И нам эту силищу вот так!.. – Ерёменко рубанул себя по горлу ребром ладони, – до зарезу прорвать нужно! Потому как собаки эти иноземные к Москве рвутся! И для неё, для матушки нашей, сейчас каждый штык, каждое орудие на вес золота. Потому сдаваться мы не имеем никакого права! Зато обязаны эти штыки и орудия к стенам её довести. Да ты и сам это знаешь…

Генерал махнул рукой заканчивая свою горячую тираду, и потянулся к поданной кружке. Сделал несколько глотков, остановился и с удивлением посмотрел на воду.

– Родниковая? – спросил.

– Почти, – улыбнулся комдив.

Ерёменко хмыкнул и подал пустую посуду обратно:

– Уважь старика, налей ещё кружечку, если есть. Ко мне как будто десять прожитых лет снова воротились. – Фёдор опять озадачился водой. А генерал вдруг, прищурившись, обманчиво-ласково так улыбнулся собеседнику: – Ну, а ты пока, Ванюша, поведай мне, старику, какого лешего ты вчера собственной персоной в Лисну попёрся? – Иван молча сцепил зубы. А «старик» продолжил: – Или тебе подчинённых для разведки не хватает?

– Хватает, – упрямо ответил комдив. – Только у меня в обозе боец раненный. И неизвестно было, то ли выживет он, то ли нет. Хотел весточку ему от родных передать, чтобы воля к жизни в нём окрепла… сами же сказали, сейчас каждый боец на счету. А если солдату есть за что сражаться и куда вернуться, он руками и ногами за жизнь цепляться будет.