Единственный последователь

Дождь и правда лил уже два дня подряд, лес промок насквозь. А Питеру как назло понадобился кусок дерева, и не какого-нибудь, а именно дуба. Старый Рэнди Тумелл ухитрился сломать деревяшку, которая последние тридцать лет заменяла ему левую ногу до колена, и попросил выстругать новую.

Заниматься этим Питеру не хотелось, но не откажешь же старику, который еле ходит! И вот теперь изволь шлепать по мху, напитавшемуся водой, как губка, сапоги уже промокли насквозь, плащ тоже, и ради чего, спрашивается?

Ни Рэнди, ни кто-либо другой в деревне не стали относиться к Питеру более душевно, чем до его похода за Барьер. Теперь, спустя два года, ему даже казалось, что его сторонятся еще больше. Этим походом он не добился признания, а лишь укрепил свою репутацию чудака не от мира сего.

Однако, как только кому-то из деревенских требовалась помощь, они без стеснения бежали к нему, тут их отстраненность как ветром сдувало. Это злило Питера, но отказать он, конечно, не мог.

Да и вообще, все как-то паршиво в последнее время. Беспросветно. Ожидание возможного нападения страшно выматывало, тоска по Фэлри разъедала изнутри. Теперь он знал, что эр-лана нет в Башне, а значит, они, скорее всего, больше никогда не увидятся.

Почему, ну почему все так? Зачем вообще нужна любовь, если она приносит одни страдания?!

Питер со всей силы пнул торчащий из мха трухлявый пень, и он развалился на куски, мокрицы и жучки, оказавшиеся без укрытия, судорожно заметались.

«Вот и мы так же будем бегать, когда оморонцы доберутся до нас», – мрачно подумал Питер. Хотел стереть воду с лица, но не нашел ни одного сухого кусочка на одежде и свирепо высказался.

– Не знал, что ты умеешь так ругаться, – раздался за спиной знакомый голос.

Питер резко развернулся. В трех шагах под деревом стоял Винни и с ним – а точнее, за ним, как подобострастные собачонки – Илон и Макси. Эта троица с детства шлялась вместе, сейчас они повзрослели, впряглись в лямку деревенской жизни, но в свободное время следовали прежней традиции.

– Чего вы тут забыли? – буркнул Питер. Он уже давно не чувствовал к Винни ничего, кроме досады, а уж его дружков и подавно не хотел видеть.

Он вообще никого не хотел видеть. Никого, кроме Фэлри.

Винни шагнул вперед – на его красивом лице блуждала непонятная улыбка, не то неуверенная, не то виноватая, влажные каштановые волосы завивались в пружинные кольца.

– Слушай, дай пояс опробовать. Ну пожалуйста. Не будь таким жадным, не ты один мечтаешь полетать.

Снова здорово! Что ж за день такой сегодня, все один к одному!

– Сколько раз повторять, не дам! – сердито отрезал Питер. – Вы не умеете им управлять, разобьетесь насмерть, и я еще виноват останусь!

– А ты научи, жалко, что ли? – произнес Илон, чернявый и неказистый с виду.

Макси визгливо хихикнул. Он тоже вырос хоть и мускулистым, но некрупным – Винни словно специально подобрал друзей помельче, чтобы они его не затмевали.

– Этому так сразу не научишься… – рассеянно ответил Питер, охваченный ярким воспоминанием – золотистый луг, синие одежды Фэлри, мягкий голос, подбадривающий его: «Подпрыгни как можно выше и скажи про себя – «вверх».

А Питер подумал: «Лети!»

И полетел.

Рука, стиснувшая плечо, сдернула его с небес на неприглядную землю. Винни стоял совсем рядом, в его взгляде светились любопытство и ребяческая жадность.

– Да чего ты жмешься, дай, говорят! От тебя не убудет, если мы разок попробуем!

Питер вырвался из захвата, поскользнулся на мокром мху и чуть не упал. Парни засмеялись. Вспыхнула ярость – бессильная ярость человека, которому нечего противопоставить обидчикам.

– Да вы хоть знаете, чей это пояс? – выкрикнул Питер, сжимая кулаки. – Такие жалкие ублюдки, как вы, недостойны даже смотреть на него!

Смех мгновенно стих. Винни прищурился, уперев руки в бока.

– Ты кого назвал ублюдком? А ну повтори! Урод больной!

Питер отшатнулся, словно эти слова ударили его по лицу.

– Думаешь, я не замечал, как ты на меня пялишься? – Винни обернулся к дружкам, словно брал их в свидетели. – Слюни чуть не до колен на меня пускал, с самого детства. А теперь я, значит, жалкий ублюдок? Что, нашел кого получше за Барьером?

– А если и нашел? – лицо Питера пылало, словно от солнечного ожога. – Тебе-то что?

– Ну, видать ему ты тоже не по нраву пришелся со своими слюнями, – усмехнулся Винни, – раз ты здесь.

Илон и Макси снова прыснули со смеху, и глаза Питера заслонило черное бешенство. Он и раньше злился и мог броситься в драку, но теперь все иначе. Глядя на эти гогочущие рожи, он впервые отчетливо понял, что может убить. Одиночество, тоска, отчаяние и ярость подступили к самому горлу, взгляд метался по сторонам, но увы, ничего, что могло бы сойти за оружие, не находилось.

– Да ты!.. – крикнул он, уже понимая, что проиграл. – Ты вообще ничего не знаешь! Не представляешь даже! Вонючее ничтожество, так и будешь сидеть всю жизнь в этой вонючей деревеньке с вонючей женой и детишками!

– А вот это уже обидно! – заявил Винни и вдруг, прыгнув к Питеру, со всей силы ударил его кулаком в лицо.