Эдера 2

Достав из кармана цветастую упаковку каких-то таблеток, он выдавил одну и протянул ее девице.

— Ты должна будешь растворить это в его стакане с мартини...

Проститутка, изобразив на своем лице деланный испуг, воскликнула:

— Что ты — в своем уме?! А вдруг это — отрава, вдруг это какой-нибудь яд? Мало ли неприятностей с полицией, так еще и это...

— Я ведь не говорю, что ты сделаешь это бесплатно,— возразил Росси.

В глазах девицы зажглись алчные огоньки.

— Сколько?

— Что — сколько?

— Сколько ты мне заплатишь?

Немного подумав, Росси произнес:

— Полмиллиона лир.

— И все?

 И столько же ты получишь, когда сделаешь то, что я тебе сказал... Ну?

Девица задумалась.

— А это не яд?

— Нет.

— А что же?

— Какое твое дело?! — вспылил Джузеппе если я говорю, что не яд, значит, знаю, что говорю...

Однако та не унималась:

— Но все-таки?

— Ну хорошо, скажу: это — хорошее психотропное средство. К тому же, оно действует, как снотворное...

Через полчаса он обрубится.

— И я что — должна буду полчаса сидеть с вами за столиком?

Джузеппе улыбнулся.

— А вот этого как раз делать не надо.

— А что же делать?

— Ты должна будешь взять его с собой, привести к себе, раздеть и положить в кровать...

Девица замешкалась.

— А ты меня не обманываешь? — спросила она после непродолжительной паузы.

— Да нет же, нет... Это действительно не яд, не наркотик — не бойся.

— Я не о том.

— А о чем?

— Ты заплатишь мне?

Росси извлек из кошелька несколько крупных банкнот и помахал ими перед носом девицы.

— Видишь.

— Видимо, вид наличных денег немного успокоил девицу, и потому она, поразмыслив, согласилась.

— Ну, хорошо... А когда ты отдашь мне остальное?

— Тут же, через час, — ответил Росси. — Не бойся, не обману... А пока — держи задаток и ступай за столик — делай то, что я тебе сказал...

Вопросительно посмотрев на Джузеппе, девица задала совершенно естественный вопрос:

— А как я подсыплю это,— она взглянула на зажатую в кулаке таблетку, — как я подсыплю это в вино

— А это уж твое дело,— произнес Росси.

— Может, посоветуешь?

— Вот еще новости — я плачу тебе деньги, и я должен еще и советовать, — произнес Джузеппе.

— Деньги ты платишь мне и за то, чтобы я молчала, — вставила девица.

— Это будет в твоих интересах.

— И в твоих — тоже...— Джузеппе натянуто улыбнулся, после чего произнес: — Ну, впрочем, так уж и быть... Возьми в баре стакан мартини, раскроши туда таблетку — только надо дождаться, пока она растворится...

— А потом — подменить стаканы? — догадалась девица, захлопав ресницами.

— Молодец,— похвалил ее Росси, — а ты догадлива... Ну, давай, действуй, я приду потом... Да, и еще большая просьба: пригласи его потанцевать...

— А если он откажется?

— Значит, пригласи так, чтобы не смог отказаться... Ну, желаю успехов...

И он, помахав банкнотой перед лицом проститутки, пошел в другой зал, отделенный от первого стеклянной перегородкой.

Девица направилась за столик, а Росси, взяв трубку телефона, сделал вид, будто бы действительно куда-то звонит; на самом же деле он пристально наблюдал через стеклянные двери, как идут дела...

Было жарко, и потому Андреа, сняв пиджак, повесил его по своему обыкновению на спинку стула.

Джузеппе, то и дело поглядывая на столик, делал вид, будто бы действительно звонит, пока его вежливо не попросили освободить телефон.

Что он и сделал с легким сердцем — по его подсчетам, Андреа уже выпил тот самый мартини, который девица несколькими минутами раньше взяла в баре.

Он подошел к столу, уселся, и с наигранной улыбочкой спросил:

— Ну, как идут дела?

Девица принялась обижаться:

— Такой скромный синьор, этот ваш друг...

— А разве это плохо?

— Конечно! — воскликнула она.

— Почему? — спросил Росси, скосив глаза в сторону стакана Андреа, чтобы убедиться, все ли мартини тот выпил.

— Потому, что в его возрасте нельзя быть таким скромным, — принялась объяснять девица, — на женщин он не смотрит, даже — на таких хорошеньких, как я, веселые разговоры его не интересуют... Taк —сидит и молчит.

— А вино он хоть пьет? — деловито, в тон девице осведомился секретарь дель Веспиньяни.

— Конечно! Если бы он еще и вина не пил, я бы подумала, что передо мной — какой-то молокосос! — я сердцах воскликнула девица. — Искоса посмотрев на Андреа, она внезапно спросила: — А синьор хоть танцует?

Андреа поморщился.

— Нет.

— Ну, так я и знала... На хорошеньких женщин внимания не обращает...

— Простите, синьора, — перебил ее Андреа,— простите, но меня дома ждут жена и дети...

— А-а-а, — равнодушно протянула девица, — все вы так говорите... Разве у такого молодого синьора не могут быть каких-нибудь интрижек? Увлечений? — спросила она и тут же ответила: — Конечно же, могут! Так что, синьор скромник, не валяйте дурака, а пошли танцевать...

Андреа внезапно побледнел.

— Простите, но мне что-то нехорошо...

— Но один только танец... Один медленный танец, и я от вас отвяжусь, — предложила девица,— ведь от вас, прекрасный синьор, не убудет и не прибудет... Один только медленный танец — и все.

Андреа, нехотя поднявшись, тяжело вздохнув, словно он делал что-то очень нехорошее, скверное, пригласил девицу на танец.