Эдера 2

— Почему?

— Обычно неприятности скрывают только от близких и родных людей.

— Что ж, по-своему справедливо, — ответил отец, но довольно жестоко.

— По отношению к себе?

— По отношению к родным и близким. Ведь рано или поздно все выясняется...

— Как сказать?

— ... ?

— Если плохо скрываешь...

— Ну, этого у тебя никогда не получается, — ответил Клаудио, присаживаясь за столик.

— Хочешь кофе? — осведомился Отторино, внимательно глядя на отца и прикидывая в уме, какая же причина побудила его приехать в Ливорно.

— Спасибо... Правда, врачи запретили мне пить кофе, но, думаю, две-три чашечки в день ничего не изменят... Также, как и несколько сигарет. Ведь жизнь так коротка, так до обидного коротка, и если отказывать себе пусть даже в таких ничтожных, пустячных удовольствиях, как чашечка хорошего кофе и хорошая сигарета — стоит ли вообще жить?!

 Вопрос этот, очевидно, был риторический, и потому Отторино, ни слова не говоря, налил отцу кофе и пододвинул пачку сигарет.

— Прошу.

Клаудио кивнул.

— Спасибо.

Взяв из пачки сигарету и повертев ее тонкими, как у музыканта пальцами, Клаудио положил ее рядом с пепельницей и, прищурившись, поинтересовался:

— Ну, как дела?

— Ты приехал в Ливорно в такую рань, чтобы осведомиться о моих делах?

Едва заметная усмешка тронула лицо молодого дель Веспиньяни.

— А что, — ответил граф, — ты считаешь, что отец не может приехать, чтобы выяснить, как дела сына?

— Может, — согласился Отторино.

— Но почему же тогда ты спрашиваешь?

Отторино пожал плечами и загадочно улыбнулся.

— Дела мои хорошо...

— Что-то сомневаюсь.

Молодой дель Веспиньяни, подняв взгляд на отца, поинтересовался:

— Почему?

— Выглядишь что-то очень скверно...

Отторино передернул плечами — мол, что уж поделаешь, если я так скверно выгляжу!

— Я недавно видел Шлегельяни,— осторожно продолжил Клаудио.

Отторино насторожился.

— Адриано?

— Ну да... Ты что — знаешь еще какого-то Шлегельяни? — спросил старый граф.

— Нет, не надо придираться к словам... Ну, ты видел Шлегельяни... И что с того?

— Он говорит, что ты недавно был в Риме...

После этих слов Отторино попытался выстроить в один ряд свой недавний визит в столицу и этот неожиданный приезд отца.

— Ну, был. А вчера я был в Милане, на «Аида», и что с того? 

 — Один?

— Ты ведь зияешь, что и не могу ходить в оперу один, — сказал Отторино, всем своим видом давая отцу понять, что тема эта для него неприятна.

И с кем ты был, если не секрет? Выпрямившись, молодой дель Веспиньяни прикурил и, выпустив из носа две струйки сизеватого дыма, с улыбкой поинтересовался:

— Отец, ты что — приехал ко мне в Ливорно только для того, чтобы это узнать?

— Ну, ты меня обижаешь, — нахмурился Клаудиа

— А по-моему — ты.

— Вот новость!

Примирительно улыбнувшись, Отторино произнес

— Отец, ты проделал достаточно неблизкий путь, и в вижу, что ты хочешь поговорить со мной о чем-то очень важном... Не так ли?

— А ты догадлив...

— Весь в тебя. Если бы ты просто хотел справиться о моих делах, то мог бы позвонить...

— Совершенно верно...

После этих слов в каюте воцарилось молчание. Клаудио, неспеша допив свой кофе, с видимым удовольствием закурил сигарету и произнес:

— Я предполагаю, для чего ты ездил к своему приятелю Шлегельяни...

Отторино прищурился.

— Вот как?

— Ну да...

— Предполагаешь, или же он сам тебе об этом сказал?

— Ну, зная, чем владеет твой товарищ, какая у него замечательная картотека, нетрудно догадаться, — поморщился Клаудио.

— Отец, а ты тоже весьма догадлив,— улыбнулся Отторино.

— Весь в тебя.

— Ну, и что же?

— Я думаю, что после того юбилея... Ну, когда там появился этот архитектор. Андреа, кажется, со своей женой, удивительно похожей на Сильвию...

Отторино молчал, понимая, что теперь ему лучше не задавать никаких вопросов.

Клаудио продолжал:

— Этот синьор Давила... Его жена, с таким странным именем...

— Эдера, — подсказал Отторино и почему-то улыбнулся — наверное, вспомнив свой вчерашний визит на «Аиду».

— Ну да, Эдера... Любой человек на твоем месте сразу бы бросился выяснять, не родственница ли она Сильвии, а тем более — имея доступ к замечательной электронной картотеке Шлегельяни, — продолжал Клаудио.

— Ну да...

— Ты мог бы этого и не делать?

— Почему? — совершенно искренне удивился Отторино.— Почему же?

— Это и так понятно... А тем более, таких совпадений не бывает. То есть, — тут же поправился граф, — я хотел сказать, что если бы эта самая Эд...

— Эдера, — вновь подсказал молодой дель Веспиньяни. — Эдера...

— Никак не могу запомнить это имя... Ну ладно. Так вот: если бы эта Эдера действительно была бы родственницей Сильвии, пусть даже самой дальней, то она бы наверняка знала, что является твоей родней... Ты ведь у нас достаточно заметная фигура в Италии, — тонко улыбнулся Клаудио.

— Ты тоже в свое время был весьма значительной фигурой, — вставил Отторино.

— Ну, тем более...

Немного помолчав, молодой дель Веспиньяни осторожно спросил:

— Ну, и к чему же такая долгая дипломатическая прелюдия?

— Я хочу знать, что ты намерен предпринять дальше.

— С чем?

— Ни с чем, а с кем?

— Ну, хорошо: с кем?

— Ну, тек или иначе, это касается прежде самого тебя...

— Вот как?

— Думаешь — и меня?