Дыхание в унисон

Подобные оплеухи жизнь щедро подбрасывала.

Но и прекрасные встречи тоже случались. Потом, по приезде домой упоенно рассказывала:

— Мама, папа, Сонечка, вот послушайте, как было. В Киев приехал цирк Кио, у них своя труппа, но на эпизоды брали студентов, кто понравился. Вот подходит ко мне женщина, спрашивает:

— Ты цирк любишь?

— Люблю, конечно.

— А воздуха не боишься?

— Как это, чего его бояться, не война же!?

Меня и взяли, прихожу утром в день представления, дают костюм, примеряю — красное, летучее, яркое — как облако на заре. Красиво! Ставят меня на дощечку — на трапецию, держись, говорят, покрепче. Держусь обеими руками. И тут меня возносят под самый купол! Знаете как страшно стало! Но я притворилась, что храбрая, даже улыбаться не перестала. Целую десятидневку каждый вечер работала. Привыкла. А потом на заработанные деньги купила себе красивую блузочку.

А вот совсем про другое, это когда съемки шли «Тараса Шевченко». У нас после долгого перерыва выходной, пошли на море — нет, не на пляж, просто погулять на берегу. Идем мы с моей подружкой Тамарой, ну, вы же знаете, о ком речь (здесь уместно вмешаться: это Тамара Кушелевская, потом она стала звездой в труппе Аркадия Райкина, светлая им обоим память. Тамара умерла от какой-то неизвестной болезни, за считаные дни сгорела. До конца оставалась близкой подругой Лины и моей тоже), а навстречу такой знакомый человек, точно его знаю, он артист знаменитый, а имя хоть убей вспомнить не могу. Я Томку в бок толкаю: «Смотри, кто это? Ты помнишь?», а она хохочет: «Совсем ошалела от восторга! Это же сам Георгий Юматов!» И, представьте себе, моя дорогая семья, подходит к нам этот «сам Юматов» и говорит:

«Девушка, я вас помню, вы сегодня в студийной столовой обедали. Верно?» И потом, пока съемки шли, мы с ним, можно сказать, подружились, перешли на ты, даже танго на площадке один раз танцевали, он меня похвалил.

— Ну, ты все же хвастай, да не завирайся! Подружилась она! А то у него без тебя подруг мало, он же звезда, а ты на сегодня кто? — это уже я встреваю, не могу поверить в такую историю — они там, артисты, считай, небожители, а мы кто? Конечно, я ничуть не сомневаюсь, моя сестра, раз так решила, обязательно туда поднимется, но пока — не верю, быть того не может, чтобы звезды со студентами танго танцевали!

— А не хочешь — не верь. Я-то знаю, как что было. Вот подожди, еще увидишь, потом кто-то будет так обо мне рассказывать: «Иду по улице — а навстречу сама великая Элина Быстрицкая… Звезда…» — она на мгновение закрывает глаза, но тут же весело хохочет, хотя и смущение сразу погасить не получается.

Когда оглядываемся назад, сразу чувствуем, как стремительно движется время. Рассказ про встречу с Георгием Юматовым и другими звездами кино во время съемок-подработок на студии Довженко — это уже мы слушали, когда Лина вернулась домой, завершив учебу, а кажется теперь — только что поступала!

* * *

Учеба окончена, красный диплом в кармане. После зимней сессии, в начале последнего семестра перед дипломом, приехал в Киев с единственным гастрольным спектаклем прославленный столичный театр имени Моссовета. Лина хорошо знакома с этим театром. Еще в войну бригада актеров-моссоветовцев привозила свой концерт в госпиталь, Лина тогда смотрела и слушала завороженно. Позднее, уже в студенческие годы, как-то наткнулась на статью о театре, о его главном режиссере Юрии Завадском. Его принцип, его кредо — театр должен нести зрителям идеи патриотизма, верности своему времени и своему народу — переполняли комсомольское сердце Лины. Буквально этими идеями она и жила, потому посчитала для себя возможным мечтать именно о таком театре, а пока решила пойти на спектакль, тем более что на сцене была сама великая Вера Марецкая! Спустя годы Лина даже самой себе не могла внятно объяснить, как ей удалось тогда добиться встречи с главным режиссером, Юрием Завадским, а на самом деле всё было куда проще: это Завадский по приглашению коллеги профессора Николая Олейника пришел посмотреть его дипломников. И Завадский сам отметил среди всех Лину, когда смотрел прогон их дипломного спектакля — сатирической комедии Василия Минко «Не называя фамилий». После прогона пообещал отважной красавице, что по возвращении в Москву пришлет в Министерство культуры Украины заявку на выпускницу института Элину Быстрицкую.

К этому времени сокурсники уже достаточно нервно реагировали на любые сигналы из деканата — настала пора распределений по местам будущей работы. Лина была спокойна: она получила обещание от самого Юрия Завадского! Но заявка на нее поступила совсем с другой стороны — из провинциального областного украинского драмтеатра. Это, конечно, был чувствительный удар и по самолюбию, и по планам на жизнь. Лина, собственно, не планировала отбиваться, просто ей бы и в голову не пришло воспротивиться официальному приказу — с ее-то опытом военных лет!