Двойной фантом

— Точно, тебя же вчера вечером не было! — сообразил мой собеседник. — Ну, когда после ужина мы тут за жизнь терли… Тимоха же, оказывается, своего рода инвалид, — кивнул Кирилл в спину Мартынову. — У него что-то вроде аллергии на магию. Малейшая попытка слить ману — и готов на стенку лезть от чудовищных мук! При этом — талантливый Мастер артефактов. С пыльцой, говорят, просто невероятные вещи творит! Если только сознание из-за боли не потеряет… Их в Школе потому и прикрепили друг к другу. Диана — целительница, вот и пользует Тимоху, пока он свои шедевральные артефакты ваяет…

Вот оно как, оказывается! А мы-то с Машкой вчера все гадали, что там такое делает Цой за спиной у Мартынова! Что ж, теперь понятно… А пацана и впрямь жаль. И как он только еще в детстве не забил на магию, если все так серьезно?! Наверное, и впрямь талантлив, призвание сильнее боли!

— Ясно, — бросил я. — Ну что, пошли, что ли, на урок?

— Да-да, точно, идем, — тут же засуетился «Заикин». — Сегодня, как мне сказали, с нами сам Корнилов будет работать! Начальник Школы! — с энтузиазмом сообщил он мне уже на ходу.

Для меня, признаться, учебное занятие у Юрия Константиновича не было чем-то таким уж из ряда вон выдающимся, и, тем не менее, пыл товарища я счел за благо поддержать:

— Корнилов? Отлично!

Ну да. А ведь мог, например, Чубаров оказаться!..

Юрий Константинович встретил нас на полигоне, отнесенном от прочих помещений Школы довольно далеко: чтобы туда попасть, мы с Кириллом топали по коридорам, наверное, минут десять. На Корнилове был не прежний его алый кафтан Конвоя, а голубой жандармский мундир — если в Федоровке офицеры носили форму тех полков и подразделений, из которых были когда-то переведены в кадетский корпус, то преподаватели Школы, как я уже успел заметить, одевались единообразно. Дополняли образ начальника новенькие золотые эполеты подполковника.

— Молодой князь, сударь, — поздоровался с нами за руку Юрий Константинович. — Как настроение? Готовы к плодотворной работе? — с теплой улыбкой поинтересовался он затем.

— Всегда готовы! — бодро заявил я.

— В таком случае, приступим, — кивнул Корнилов. — Станислав Станиславович, вы пока разогревайтесь, — сказал он моему товарищу — а, ну да, действительно, здесь же тот никакой не Кирилл, — а вас, молодой князь, я покамест коротко введу в курс дела.

— Есть — разогреваться! — откликнулся «Заикин» и отошел в сторону.

После слов подполковника я ждал, что Кирилл начнет делать какие-нибудь физические упражнения, разминаться — ну а как ему еще разогреваться, не коньяком же — но паренек просто обхватил рукам голову и замер, будто бы в глубокой задумчивости. Мозги прогревает, не иначе!

— Итак, молодой князь, — обратился между тем ко мне преподаватель. — Вам же известна специализация вашего сегодняшнего напарника?

— В общих чертах, господин подполковник, — аккуратно ответил я.

— Курсант Заикин владеет искусством телепортации — мгновенного перемещения в пространстве без посредства порталов, — принялся объяснять Юрий Константинович. — Техника сия весьма и весьма сложна, лично я знаком всего с тремя магами, худо-бедно сумевшими ее освоить, и еще о нескольких таких слышал по роду службы. Все они, насколько мне известно, постигли тайну телепортации уже в зрелом, а то и вовсе в преклонном возрасте, тогда как дар нашего Станислава Станиславовича, судя по всему, врожденный. Однако использование оного дара сопряжено с некоторыми весьма неприятными побочными эффектами, преодоление коих влечет значительный расход маны. При сем, собственный предел курсанта Заикина относительно невелик: Станислав Станиславович у нас Стольник. Посему для успешного перемещения, а главное — для благополучного возвращения назад — ему необходим…

— …«бурдюк»! — осенило меня, к чему ведет офицер, и мысль эта так мне не понравилась, что я осмелился Корнилова перебить.