Дверь в преисподнюю

– Дальше было все как полагается – Савва Лукич женился, вел в Покровских Воротах хозяйство, растил детей, иногда выезжал в Москву и Петербург и скончался в 1865 году, почти девяноста лет от роду. Вот еще любопытный штришок – в архивах сохранились сведения о том, что он был не чужд высоких искусств и даже покровительствовал талантливым поэтам.

– Ну а что же другие представители рода Покровских? -поинтересовалась журналистка. Баронесса вздохнула:

– A вот тут начинаются жуткие вещи. Кажется, Савва Лукич был единственным из баронов Покровских, кто умер своей смертью. Как будто какой-то жестокий рок преследовал эту семью, и первой жертвой стала супруга Саввы Лукича – Наталья Кирилловна, совсем еще молодая женщина и, судя по сохранившемуся портрету, редкая красавица. И вот однажды она исчезла -совершенно бесследно, и никто ее больше никогда не видел. Это случилось, дай бог памяти, в конце двадцатых годов, а в пятидесятые ее призрак появлялся в усадьбе.

– Призрак?! – чуть не подпрыгнула на скамейке Чаликова.

– Ну да, самый обыкновенный призрак, каковые водятся в старых замках и усадьбах, – подтвердила баронесса. – Да вы не волнуйтесь так, Наталья Кирилловна являлась недолго. Один чернокнижник посоветовал Савве Лукичу устроить символические похороны супруги, и это подействовало – призрак больше не являлся. Но с тех пор подобные псевдопохороны стали в Покровских Воротах традицией – то, что вы видели сегодня, как раз является возрожденным обычаем Покровских. Ну а о том, что произошло с дочкой и сыном Саввы Лукича и Натальи Кирилловны, я не хочу и рассказывать. Во всяком случае, не сейчас и не здесь, ночью, среди могил и в обществе мертвеца.

– Ну пожалуйста, дорогая баронесса, расскажите хоть что-нибудь, пускай не самое страшное, – стала упрашивать Чаликова. Чисто журналистская любознательность не оставляла ее и в самых экстремальных условиях.

– Ну ладно, – согласилась госпожа историк. – Вот, например, сейчас мы с вами сидим на могиле барона Николая Дмитриевича Покровского, внука Саввы Лукича. Между нами говоря, далеко не лучший представитель славного рода, и за все свои нехорошие дела он заслужил прозвище Свинтус. Еще известно, что он был большой охотник до деревенских девок и назначал им свидания ночью на болотах. И вот однажды ночью…

Баронесса прервала рассказ, так как к ним по кладбищу, осторожно переступая через участников похорон Кассировой, включая саму Софью, шел Иван Покровский. Он держал чайник, маленькую бутылочку коньяка и полиэтиленовый мешок с закуской.

– Вот, принес вам для сугрева, – сказал Покровский, выставив все эти скромные яства на могильную плиту. – Может быть, я вас подменю пока?

– Нет-нет, – решительно завозражали дамы, а баронесса добавила:

– Ваше Сиятельство, если покушались действительно на вас, то вам здесь находиться опасно.

– Ну, как знаете, – и Покровский отправился назад в усадьбу.

– Так что же однажды ночью? – нетерпеливо напомнила Надя, разливая коньяк по пластмассовым стаканчикам.

– Да, так вот однажды ночью. – Баронесса неспешно выпила, закусила бутербродом с сыром. – Однажды ночью Николай Дмитрич явился на свидание, это было на краю болота, вблизи кладбища, и когда уста возлюбленных соединились в жарком лобзании, с болота выбежал огромный кабан и растерзал барона, но, что самое удивительное, девушку даже не тронул.

– И когда это случилось? – поинтересовалась Надя, разливая чай по тем же стаканчикам.

– Сейчас вспомню. Ну да, в 1899 году, в ночь с 12 на 13 октября.

– Очень интересно, – пробормотала Чаликова. – A сейчас у нас 1999 год, октябрь… и тоже ночь с двенадцатого на тринадцатое! Это что, просто совпадение?

– Я не верю в совпадения! – побледнев, ответила баронесса. – Это судьба! Год, месяц, число, барон Свинтус и Ник Свинтусов, и почти в том же самом месте…

– И как вы это объясняете?

– Здесь может быть только одно объяснение. Наверняка у Свинтуса были внебрачные дети, может быть, даже от той самой девицы. И вполне возможно, что они могли носить фамилию Свинтусовых. Значит, можно с немалой долей вероятности предполагать, что наш Ник Свинтусов – потомок Николая Покровского, и что он стал жертвой родового проклятия!

– Ну, это уж вы, наверное, преувеличиваете, – осторожно возразила Надя.

– Ничуть нет! – воскликнула Хелен фон Ачкасофф. – Все сходится.

– Все, да не все, – заметила Чаликова. – Николая Дмитрича загрыз какой-то полудемонический кабан, а Свинтусова застрелили вполне реальной пулей.

– Ну, стопроцентных совпадений не бывает, – ответила баронесса, – но и того, что есть, более чем достаточно. Впрочем, Покровских преследовали не только страшные кабаны и прочие метафизические ужасы, о которых я вам как-нибудь при случае поведаю, но и вполне реальные беды. Так, например, последний из баронов, Осип Никодимыч, был в 1918 году самым банальным образом расстрелян красными комиссарами.

– Как это расстрелян? – удивилась Надя. – То есть я хотела сказать: как это последний? Ведь в наличии законный наследник.

Баронесса немного смутилась: