Дверь в преисподнюю

– К султану, дура. В гарем, – строго сказала она и уже от себя добавила: – Вас там будут насиловать злые евнухи.

А вот этого явно говорить не надо было. Потому как бабы резко посуровели лицами, а Каширский покачал головой.

– Ах, Анна Сергевна, Анна Сергевна, – пробормотал он, – похоже, вы весь налет испортили. Надо было установочку дать…

– А иди ты знаешь куда, – взвилась Глухарева. – Гренделя надо было лучше своими установками потчевать. Тогда бы мы не оказались здесь, в компании плешивого душегуба и этих деревенских дурех.

– Да что вы понимаете! – возмутился Каширский. – Вы сами-то…

Петрович, видя, что все начинает идти наперекосяк, попытался выправить положение.

– Всем стоять! – взвизгнул он. – Не то горло перережу!

Но было уже поздно – как говорят в таких случаях, «ситуация вышла из под контроля». Бабы грозно двинулись на него. Что было дальше, Грозный Атаман так и не понял – он весь мокрый бежал по раскисшему осеннему полю и пытался стащить с головы ведро. Когда это наконец ему удалось, то он увидел, что далеко впереди вприпрыжку несутся Глухарева с Каширским. Петрович обернулся на бегу, и душа его с грохотом рухнула в пятки – следом за ним бежала высокая девица и размахивала косой.

– Я те покажу насильничать! – кричала она. – Я те щас срам-то отрежу, шоб не повадно было!..

«Все, пришла моя смертушка», – промелькнуло в голове Петровича, и он припустил во всю мочь. Так на одном дыхании он влетел в ворота замка, где с лету напоролся на борона Альберта.

– Эй, Соловей, что случилось? – спросил тот, удерживая конвульсивно дергающегося душегуба за шиворот. – Анна Сергеевна тут с Каширским пронеслись как угорелые. Может, ты мне в конце концов объяснишь, что все это значит?

– Там… Бабы… – задыхаясь, проговорил Петрович.

– Вообще-то они должны были бы быть здесь, а не там.

– Бегут… Сюда… – выдохнул Соловей.

– Это хорошо, – повеселел Альберт. – И чем это ты их приманил, плешивый гуляка?

– Они… Меня… Убить хотят! – выкрикнул Петрович.

– Что-то я не… – насупился Альберт.

– Спасите меня, – взвыл Грозный Атаман. – Порешат ведь не за грош!

– Да ты совсем очумел, – уже разозлился барон. – Хватит тут дурака валять – ступай и приведи девок!

– Не губите, – взмолился Петрович, – лучше на конюшню дерьмо выгребать!

И тут их препирательства прервал стражник, который стоял у ворот:

– Господин барон, там за воротами целая толпа баб…

– А-а-а! – закричал в ужасе Соловей и попытался бежать, но цепкие пальцы Альберта продолжали удерживать его за воротник. – Это за мной! Господин барон, не выдавайте меня им! Лучше повесьте на кремлевской стене! Но только не снаружи…

– Чего им надо? – не обращая внимания на стенания Петровича, спросил Альберт.

– Хотят, чтобы их отправили в гарем к султану. – ответил стражник.

Альберт удовлетворенно хмыкнул и отпустил кафтан Петровича. Душегуб и лиходей, гроза царь-городских лесов упал на холодные камни двора, как мешок с овсом.

– Скажи, сейчас будем отбирать лучших, пусть в очередь выстраиваются, – весело крикнул барон и, поправляя на ходу белоснежное жабо, переступил через Петровича и поспешил к воротам.

x x x

На сей раз обстановка за обедом была уж совсем безрадостная. Никто ничего не говорил, кусок в горло явно тоже никому не лез, но все ели, чтобы не вызвать подозрений в сытости.

Король Александр в течение обеда несколько раз вставал из-за стола, подходил к окну и устремлял взор на болота.

– Если снова не задождит, то к вечеру мы обретем связь с миром, -наконец произнес король.

– И сможем наконец выбраться из этого… – подхватил сеньор Данте. -Простите, Ваше Величество, из вашего замка.

– Вам наскучило мое гостеприимство? – обернулся к нему Александр.

– Ах нет, Ваше Величество, – поспешно залебезил поэт, – для меня всегда истинный праздник гостить у вас в замке, а уж последние несколько дней я буду вспоминать, как счастливейшую пору моей жизни…

– Если останетесь живы, – не удержалась госпожа Сафо.

– Я вам не Диоген и не донна Клара, – заявил Данте, – меня голыми зубами не возьмешь!

«Вот и донна Клара так же говорила, а где она теперь?», невесело подумала Чаликова.

– Господа, ну опять вы об этом, – вздохнул король, вновь садясь за стол. – Чему суждено быть, то и сбудется. Я со своей стороны предпринимаю некоторые действия и надеюсь, что скоро истина будет раскрыта.

«Был бы тут Вася Дубов, – помечтала Надя, – или хотя бы инспектор Лиственицын…»

– А я здесь больше ночевать не буду! – не выдержала мадам Сафо. -Ваше Величество можете считать это чем угодно, но я предпочитаю утонуть в болоте, чем… – Поэтесса, не договорив, опрокинула себе в рот огромный кубок с вином.

– А мне почему-то кажется, что все будет зер гут, – флегматично заметил Иоганн Вольфгангович, поправляя салфетку, накинутую поверх безупречного фрака.

Никто ему возражать не стал – все в глубине души надеялись, что этот кошмар скоро кончится, хотя и не очень-то верили в благополучный исход.

x x x