Дверь в преисподнюю

– Ну ладно, – сказал Грендель, чувствуя, что и сам готов разреветься. – Идем, я тебе подробно разъясню, куда и как идти. – И Грендель увел Игоря к пригорку.

Василий же направился туда, где Иван Покровский что-то горячо говорил поэтам. Поэты, однако, не слишком торопились следовать за своим избавителем.

– Куда нам идти! – уныло вздыхал синьор Данте. Мало кто узнал бы в этом сломленном человеке былого ерника и «пожирателя» собратьев по высокому искусству. – Нас же схватят и отрубят голову за ослушание!

– Где ваша поэтическая гордость! – тщетно взывал Покровский. -Поглядите на себя, во что вас превратили!

– А мне здесь по-своему даже нравится, – неожиданно заявила мадам Сафо. – Может быть, это испытание, ниспосланное нам свыше…

– А может быть, это вообще наказание за нашу леность и гордыню? -вступил в беседу еще один канавокопатель, наследник Омара Хайяма господин Ал-Каши. – И лишь путем рытья канав мы обретем подлинное поэтическое вдохновение…

– Прямо и не знаю, что с ними делать, – развел руками Покровский. -Ну не хотят покидать свою каторгу, и все тут!

Василий лишь улыбнулся. Еще в комсомольскую бытность он всегда умел находить нужные слова, чтобы поднять своих комсомольцев на славные свершения, и теперь был уверен, что сумеет вдохнуть новую жизнь в павших духом поэтов. Главное, помнил Дубов, что нужно действовать по наитию, не обдумывая, что и как говорить. Вот и на сей раз Василий Николаевич, встав на кочку, произнес первое же, что ему пришло в голову:

– Пока свободою горим,

Пока сердца для чести живы,

Мой друг, Отчизне посвятим

Души прекрасные порывы!

К удивлению и Покровского, и даже самого Василия, пушкинские строки произвели на поэтов самое неожиданное живительное воздействие: они как будто выпрямились, их лица просветлели, глаза заиграли радостным огоньком.

– Боярин Василий, я давно догадывался, что вы тоже поэт, – произнес за его спиной Грендель. – И к тому же замечательный поэт!

Боярин Василий смутился, но не стал разочаровывать своего возвышенного друга:

– Ну как, вы ему указали дорогу?

– Да, – кивнул Грендель, – уверен, что доберется благополучно… Ну что, идемте? – обратился он к поэтам.

– Идемте! – заговорили воспрявшие духом поэты. – Долой темницы, да здравствует свобода!

– Я так думаю, что господ поэтов хватятся еще не скоро, -рассудительно заметил Василий. – Отведем их покамест к лешему в корчму, а там попросим водяного препроводить в какое-нибудь безопасное место.

– Да, можно и так, – согласился Грендель. – Ну, в путь!

И вся веселая компания из пяти поэтов, Ивана-царевича, экс-оборотня и частного детектива со смехом и шутками двинулась к пригорку, оставив недомелиорированное болото с брошенными лопатами.

x x x

Виктор в своем кабинете беседовал с королевским садовником, а Марфа сидела на диванчике и слушала.

– Значит так, весной надо будет посадить побольше салату, редиски, огурцов и прочих овощей, – неспеша говорил Виктор. Садовник внимательно слушал и кивал. – Ах да, еще капусты – будем на зиму квасить.

– Боюсь, Ваше Высочество, что для капусты места не хватит, – позволил себе возразить садовник. – Разве что посадить ее там, где теперь цветы. A ваш дядюшка их так любит…

– Я и сам цветы люблю, – резко перебил Виктор, – но если выбирать между ними и капустой, то я выбираю капусту. От нее пользы больше, чем от всех ваших цветочков, вместе взятых.

– Ваше Высочество, мне кажется, что совсем отказываться от цветов не надо, – вдруг подала голос Марфа. Виктор укоризненно глянул на нее, но спорить не стал:

– Ну хорошо, оставьте и цветов тоже. Но не в ущерб капусте.

– A то можно еще картофеля посадить, – подхватил садовник. – У меня тут имеется несколько клубней. Он вроде как и съедобный, и цветы красивые дает.

– Что еще за картофель? – недоверчиво пожал плечами Виктор. -Никогда о таковом не слыхивал.

– Его привезли италиянские купцы из-за великого моря-окияна, -пояснил садовник, – а ливонский рыцарь господин Йохан Юргенс переслал с десяток клубней в дар вашему дяде, то есть Его Величеству, вместе с пояснениями, как их сажать, окучивать и даже как приготовлять для еды.

– Ну, пускай будет картофель, – разрешил Виктор. – Надо же и новое вводить. В общем, сажайте, что сочтете нужным, но с учетом пользы.

– Как скажете, Ваше Высочество, – откланялся садовник.

– Вот такие вот дела, сударыня, – вздохнул Виктор, когда они остались вдвоем с Марфой. – Пока лично сам во все не вникнешь, толку не добьешься.

– Мне кажется, Ваша Высочество, что не в одной капусте польза, -осторожно заметила Марфа. – Вот, помню, когда я жила в нашей родовой усадьбе, в Старо-Даниловском, то у нас там и сад был, и огород, и цветник. Помню, – мечтательно прикрыла она глаза, – как я сама возилась в огороде, полола грядки, цветочки поливала. Одни цветы любили холодную воду, другие -чуть подогретую…