Дверь в преисподнюю

И Длиннорукий, недолго думая, с кряхтением опустился на колени и стал выгребать вековой мусор из-под старого комода, неизвестно для чего выставленного у стены в коридоре. Однако искомого там не оказалось, и князь прямо на четвереньках пополз вперед по коридору, ловко орудуя метелкой и совком. Однако вскоре он наткнулся на какое-то препятствие, а подняв взгляд, обнаружил, что прямо над ним стоит Виктор.

– Извините, Ваше Высочество, я тут… – залопотал князь, но Виктор, похоже, был настроен весьма благодушно:

– Похвально, князь, весьма похвально, что вы взялись за уборку многолетнего сора. Наконец-то и от вас хоть какой-то прок.

Длиннорукий с трудом поднялся:

– Ваше Высочество, вы просвещенный человек, может быть, вы знаете -если кот не настоящий, а призрак или бес, то он оставляет за собой помет или нет?

– Вы что, от Петровича заразились? – сочувственно покачал головой Виктор и двинулся своею дорогой. Длиннорукий вновь опустился на четвереньки и продолжил настойчивые поиски кошачьего дерьма.

x x x

Солнце понемногу клонилось к закату, а Грендель еще вел Дубова и Покровского по Ново-Ютландским болотам. Похоже, что проводник все же что-то перепутал, и хотя по всем приметам уже должен был показаться бестолково построенный, но внушительный замок Беовульфа, однако почему-то путники то и дело попадали куда-то не туда.

– А, теперь понял! – со всех сил хлопнул себя по лбу Грендель, когда они вышли к очередному «не туда». – Нам надо было забирать вправо, а я вас завел влево. Мы сейчас находимся где-то неподалеку от королевского замка. Значит, сейчас повернем к тому пригорку, а дальше уже не заблудимся.

Но тут до них долетели какие-то голоса. Доносились они как раз из-за того пригорка, к которому собирался повернуть Грендель.

– Уж не по наши ли души? – забеспокоился боярин Василий.

– Да нет, тут что-то другое, – прислушался Иван. – Мне показалось, что кто-то там говорит пятистопным ямбом, а другой отвечает ему ненормативным верлибром.

– А, знаю! – сообразил Грендель. – Это ж поэты канавы копают. Ну, те самые, которых раньше Александр у себя привечал.

– Поэты – и канавы? – изумился Покровский. – Да как же такое возможно!

– Возможно, возможно, – вздохнул Грендель. – Его Высочество Виктор высокие искусства не больно жалует, вот и приспособил поэтов канавы копать. По его мнению, это самое подходящее для них применение.

– И вы полагаете, что это естественно? – вскричал Иван.

– Я сам не чужд общения с музами! – горделиво ответил Грендель.

– И так спокойно воспринимаете, что ваших собратьев по искусству выгоняют с лопатами на болото?!

– Да нет, мне это тоже не нравится, – смутился Грендель, – но что я могу сделать?

– Погодите, господа, – вмешался Василий в спор двух служителей муз, – чтобы что-то делать, надо выяснить, какова тут местность, сколько канавокопателей и сколько охранников.

Поэты согласно закивали, и все трое, поднявшись на пригорок, залегли на вершине, откуда открывался прекрасный вид на очередное болото, посреди которого копошились несколько человек с лопатами. Еще один, в черном плаще с капюшоном, расхаживал среди них и, помахивая автоматом, побуждал повышать производительность труда.

– Работать, суки! – доносилось до вершины пригорка. – Не отлынивать! Эй ты, придурок, что встал? Копай, я тебе сказал!

– Кажется, тот самый, – определил Василий. – Ну, которого мы встретили утром на «грядках». Этот нас прикончит не отходя от кассы.

– Что же делать? – возмутился Покровский. – Так и терпеть надругательство над искусством?!

Тем временем тот поэт, которого наемник обозвал придурком, картинно облокотился на лопату и прокламировал:

– Не я придурок, а придурки те,

Кто заступы дал в руки стихотворцам

И отобрал их вещее перо!

– Поумничай у меня! – заорал наемник и ткнул поэта прикладом автомата, отчего тот упал в болотную жижу. Грендель рванулся было с места, но Дубов удержал его.

Поэт поднялся и взялся за лопату.

– Работать! – продолжал разоряться наемник. – И ты, дура, кончай на меня зыркать!

Дородного вида дама в лохмотьях от когда-то нарядного платья повела могучими плечами:

– Я знаю, ты меня не любишь

И извращенкою зовешь…

– А, так это же мадам Сафо! – сообразил Грендель. – А тот, кого наемник так грубо толкнул – синьор Данте.

– А остальные трое? – спросил боярин Василий.

– Точно не знаю, – попытался приглядеться Грендель. – Не видно… Но делать что-то нужно!

– Прежде всего, не нужно пороть горячку, – возразил Дубов. – Сперва проведем рекогносцировку местности.

– Королевский замок – там, – махнул рукой Грендель. – Замок Беовульфа – чуть правее…

Но тут с той стороны, где находился королевский замок, появился еще один человек – по мере приближения стало ясно, что это другой наемник.

– А, смена караула, – сообразил Василий. – Может, оно и к лучшему.

Тем временем «второй» наемник подошел к «первому», они пересчитали поэтов (их оказалось пять), и, сдав поголовье, «первый» наемник удалился туда, откуда появился его коллега.