Дверь в никуда

Вот ведь фокус какой, вроде Старший Кузнец говорит все понятные слова и они складываются во вполне понятые фразы, а ответа на вопрос нет. Никита готов был поклясться, что ни Аня, ни Ербол ни черта не понимают. Однако немногим менее года назад он и сам точно так же ни черта не понимал в земной жизни. И может потому ему оказалось легче найти корень этого непонимания сейчас. Ведь он способен был посмотреть на обе социальные системы извне и видел их поразительное сходство. В сущности для него вначале рассказы Ани и Володи Суходольского о том, как функционирует земное общество, звучали точно так же, как сейчас рассказ Старшего Кузнеца. Нет никакого правительства, системы власти, нет вооруженных сил, полиции, которые могут принуждать людей к чему-то, нет отношений собственности, предназначенных для того же. Кто-то что-то предлагает, все соглашаются, и начинается работа, в которой участвуют добровольно. Только вот техническая база совершенно разная. На Земле роботы избавили людей от неприятного труда, оставив только труд приносящий радость. Потому и не приходится заставлять людей работать, они сами этого хотят. И еще компьютерная сеть, знающая все обо всех, исключающая из отношений ложь, делающая невозможной злоупотребления в крупных масштабах, потому что только ложью, сокрытием информации можно заставить людей действовать против их интересов, в чью-то пользу. Однако здесь уровень явно еще не тот. Пусть биология и хорошо развита, но явно домашние животные не способны заменять роботов. Остается много труда ручного, монотонного, тяжелого. Да вот хоть на этой фабрике — Никита же это своими глазами видел. Но ведь те, кто здесь работает, делают это добровольно. Значит этот труд не слишком отличается по своей тяжести от обычного труда у эльфов. Значит по уровню их цивилизации, технологии здесь должна быть социальная система принуждения к труду. Что у здешних людей прекрасно просматривается. А вот у эльфов нет. А значит должно быть что-то другое, принуждающее эльфов к неприятному труду без социальных структур принуждения. Какое-то биологическое различие между эльфами и людьми, заставляющее эльфов ставить благополучие вида, народа выше личных интересов. Вот муравьев же никто работать не принуждает. Однако эльфы — не муравьи, у них сложная цивилизация, которая не может базироваться на врожденных инстинктах. Да ведь и корни у них одни с людьми. То есть различие лишь в мутации, произошедшей в результате древнего катаклизма. Но таким путем сложные инстинкты появиться не могут — слишком мало времени на закрепление в генетике. Что-то более простое должно быть. Какая-то связь между эльфами, исключающая возможность обмана, к примеру. Следуя интуитивному озарению Никита переключил разговор на себя:

— Скажи, Старший Кузнец, а как ты распределял свои изделия в то время, когда еще работал один? Ведь, насколько я понимаю, ты не обменивал эти изделия на какие-то нужные тебе вещи.

— Да, с таким обменом я столкнулся только когда жил среди людей. У эльфов этого не бывает. То, что мне нужно, другие давали мне просто так, как и всем членам племени. И я раздавал свои изделия тем, кому они нужны.

— Но ведь тогда, ты сам говорил, металла не хватало. Значит ты из многих желающих выбирал кого-то, кому давал. Или выбирали за тебя?

— Я давал тем, кому нужнее.

— А как ты узнавал, кому на самом деле нужнее?

— Я спрашивал.

— А откуда ты знаешь, что тебе говорят то, что есть на самом деле?

Кузнец удивленно посмотрел на Никиту:

— Но как это возможно? Никто из моего племени не может сказать мне не то, что он думает на самом деле. Я бы сразу это почувствовал. Вот если бы он был из другого племени, то тогда мог бы меня обманывать.