Две зимы

И тогда из-под горного развала, под которым почивала Зима, появился тот, кого искали. Лицо дяди осунулось, волосы не чёсаны, под тусклыми глазами пролегли чёрные круги. Боевая раскраска почти вся смылась и стекла на заиндевевшую бородку. Голос Рагнара звучал глухо, когда он обратился к Зиме, похлопав её по коленке, потому что он был ей ростом по колено.

– Прошу тебя… Не причиняй зла моему племяннику… Отпусти его.

Но Зима не обращала внимания ни на Альфреда, ни на Рагнара. Она обшаривала взглядом огромную гостиную. Её большие покрасневшие от слёз глаза остановились на сестре. Они стали ещё больше, когда Зима её узнала. Брови, густые, словно кустарник в лесу, сошлись на переносице. Медленно наклонилась Зима к полу, и её лицо оказалось вровень с малышкой Зимушкой. Зима открыла рот.

И начала кричать.

Она кричала так громко, что длинные чёрные волосы Зимушки летали вокруг её головы. Ледышки в окнах дрожали и звенели, как при землетрясении.

Когда Зима наконец замолчала, заговорила Зимушка.

– Не надо на меня кричать, – сказала она, пригладила волосы и снова надела свою высокую красную шапку. – Не знаю, почему все говорят, будто прошли годы с тех пор, как я ушла из дома. Мы же виделись с тобой только что, и я сказала тебе, что иду на праздник, помнишь? Да, я немного опоздала, согласна, но раздувать скандал из-за такой малости не стоит.

Однако в конце своей речи Зимушка уже не выглядела так уверенно, как в начале. Альфред хотел ей крикнуть, чтобы она посмотрела на гостиную. Сосчитала вещи, которые её загромоздили. Напомнить их разговор, который был только что! Она же почти всё уже вспомнила! К ней же почти возвратилось чувство времени! Нет! Неправильно! Неправильно!

Альфред открыл рот и затявкал. Он прижал к губам лапы и почувствовал подушечками, что лицо у него вытягивается вперёд. Становится острой мордочкой.

– Альфред, – Рагнар повернулся, чтобы на него посмотреть. – Альфред, что с тобой происходит?

Племяннику нужна помощь! Викинг сразу очнулся и почувствовал прилив сил. Он встал во весь рост и позвал:

– Ау, сёстры! Старшая и младшая! Что такое с моим племянником?

Но Зимушка больше никого не слышала. Она подошла к старшей сестре и стала ласково гладить большие щёки, покрасневшие от ветра и слёз.

– Не могло быть такого, правда? Я не уходила на долгие годы! Всего на несколько часов. Так ведь?

Она с надеждой смотрела на старшую сестру, но та замотала головой.

– Ты! Ушла! ОДИННАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД! – крикнула она.

Красная шапка Зимушки снова улетела, но та и не пыталась её удержать. Она гладила длинную-предлинную прядь светлых волос сестры. Она очень-очень расстроилась, об этом говорили её тёмные глаза. Всеми силами Зимушка старалась сосредоточиться.

– Ты меня бросила совсем одну, – прошептала Зима.

И такая тоска прозвучала в её голосе, что лисье сердце Альфреда сжалось.

– Одиннадцать лет, – тихо повторила Зимушка. – Да. Я их вижу. Я вижу эти долгие годы, они стали твоими длинными волосами. Стали горем в глубине твоих глаз. Как же я могла их не заметить? Как могла так долго ничего не замечать? Ах, сестричка, как же мне горько!

Зимушка всхлипнула и прижалась к щеке старшей сестры. Зима вздохнула из глубины души, и стены дворца задрожали.

– Ты бросила меня, а сама пошла на праздник, – пожаловалась старшая. – А я тебя искала, ты знаешь об этом? Я искала тебя повсюду. И не могла найти. Ты пряталась. Ты не хотела, чтобы я нашла тебя!

– Что ты! – воскликнула Зимушка. – Не говори так, это неправда! Ты должна мне верить, сестричка. Я потеряла чувство времени, я не понимала, что оно бежит. Мне казалось, прошло всего несколько часов.

– Эй! Ответьте мне! – продолжал настаивать Рагнар, скатываясь вниз по вещевой горе.

На полу он оказался рядом с Зимушкой и уже протянул руку, собираясь взять её за плечо. Но вовремя вспомнил, что на них смотрит сама Зима, и сунул руку в карман. Теперь он стоял перед сёстрами и неловко переминался с ноги на ногу. А сёстры по-прежнему не обращали на него внимания.

– Если бы ты говорила правду, я бы тебя нашла, – твердила Зима обиженно. – Ты всё выдумываешь, чтобы я тебя простила.

– Мне так неприятно прерывать вашу беседу, – снова вмешался Рагнар, – но здесь мой племянник, и он на наших глазах становится лисой и…

Альфред уже не думал, не рассуждал. Он только чувствовал и знал, что ему страшно, страшно, страшно, что сердце у него колотится и что ему хочется бежать, бежать, бежать, но лапы у него болтаются в пустоте. Он не мог удержаться и царапнул, а потом куснул руку Зимы. Она выпрямилась и гневно на него взглянула.

– А зачем ты забрала Рагнара, сестричка? – спросила Зимушка, вытирая слёзы, которые всё текли и текли у неё по щекам. – Что ты с ним сделала? Он такой измождённый.

Зима повела могучими плечами. Потом обвела рукой свалку вещей в гостиной и сказала громким голосом, от которого задрожали стены:

– Это всё от тоски.

Альфред разучился говорить. У него и горло стало лисье, и он только торопливо судорожно тявкал.