Две зари

Этот молодой, лет двадцати пяти, рыжеватый русин с надменным выражением в острых чертах лица был в числе наиболее уважаемых в княжеской дружине людей – и по роду своему, и по отваге. Родом он был из Хольмгарда и не входил в число киевских бояр, что разбирали судебные дела, но Святослав очень ценил его ум и прислушивался к его советам. Требуя безусловной преданности от дружины и окружения, он и сам был предан своей дружине; принимая в копья советы уважаемых людей, с чьим влиянием ему приходилось бороться, он тем не менее охотно выслушивал своих подчиненных, которые не посягали на его власть, а подкрепляли ее.

– Никто из нас не настолько глуп, чтобы рассчитывать жить вечно, – ответил Торбен. – Но этим летом все пойдет иначе. Роман собрал хорошее войско и отдал его под начало настоящему хёвдингу – а не скопцу и мужеложцу с огромной дырой в корме, как это было в прошлый раз. Такому слизняку Один уж точно не дал бы удачи, но теперь мы хотим разделить удачу Никифора Фоки.

– Вы продали мне свои мечи! – Святослав, с трудом сдерживая негодование, ударил кулаком по подлокотнику. – Теперь я один решаю, куда их направить! Я решил идти на угличей. И вы об этом знали еще там, в Бьёрко.

– Мы не продаем своих мечей, а лишь сдаем внаймы, – поправил Агнар. – Никто не может принудить свободных людей участвовать в сделке, если она оказалась невыгодна. Такую сделку или расторгают, или исправляют ее условия.

– Вы хотите отказаться от службы? – Святослав подался вперед, как сокол, нацеленный на добычу.

– Ты сам поймешь: никто не станет отдавать свой товар дешево, когда выяснилось, что на другом торгу дают цену повыше!

– Но вы уже принадлежите мне! Вас перевезли из Ладоги сюда, вас кормили более двух месяцев!

– Греки – люди богатые, – усмехнулся Видобож. – Мы возьмем у них задаток и вернем скоты Ингорю.

– И ты возьмешь? – Святослав в негодовании воззрился на ладожского родича, который пришел вместе со своими подопечными.

– Я не хотел бы ссориться с тобой, – тот развел руками, – но я ведь не купил этих свободных людей, и если они захотят вернуть мне задаток, вложенный в их дорогу и еду, мне придется его принять, чтобы не потерять свои скоты. Они ведь и правда могут взять серебра у греков, а те охотно его дадут.

– Греки, – весомо напомнил Святослав, – не имеют права нанимать людей на моей земле. У нас нет такого уговора. Это будет незаконный наем. И никто из них не сошел с ума, чтобы творить такое беззаконие в моем стольном городе, у меня на глазах! Да пусть попробуют – больше никаких договоров ни с греками, ни с вами!

– Будет жаль потерять такого отважного вождя, как ты, – Торбен усмехнулся и положил полные руки на пояс. Его небольшие глазки на полном лице весело блестели. – Но если нас наймет Роман, то другого нам и не понадобится.

– Уж не хочешь ли ты силой нам помешать? – прищурился Видобож – мужчина лет сорока, не отличавшийся ростом или видной на глаз мощью. Был он довольно щуплым, но жилистым, наполовину облысевшим, и тем не менее казался опасным благодаря пронзительному взгляду серых глаз. – Нас ведь здесь почти шесть сотен, и все – люди опытные.

– У меня здесь рядом дружина из восьми сотен, не считая гридей и местных жителей, – ответил Святослав. – Только попробуйте меня ослушаться – останетесь навсегда в моей земле. В паре локтей ниже дерна.

– Погодите! – видя, что дело дошло до взаимных угроз, Ингвар вышел вперед и встал между спорщиками. – Не стоит ссориться. Хёвдинги, конунг услышал ваши речи. Дайте теперь ему время поговорить с дружиной, спросить воли богов и посоветоваться с матерью. Приходите через два-три дня, и он даст вам ответ. Ты согласен, княже?

Святослав глянул на Асмунда – в трудных случаях он советовался со своим бывшим кормильцем и сейчас заставил себя это сделать, хотя кипел от негодования и обсуждать ничего не собирался.

– Да, – весомо ответил воевода. – Это дело не так просто, чтобы его в один присест решить. Ступайте к себе, князь пришлет за вами, когда сможет дать ответ.

– Мы надеемся на твою справедливость, конунг, – сказал Торбен, и все трое поклонились, собираясь уйти.

Но уже возле двери Торбен обернулся:

– А то ведь здесь есть и другой человек с королевской кровью в жилах, который сможет возглавить нас в этом походе… а там будет видно.

В первый миг Святослав онемел от наглости этого заявления, и только поэтому трое варягов спокойно ушли.

– Это ты… ты что, сам собрался с ними на Крит? – В гневе князь взглянул на Ингвара.

– Нет, хоть вырви глаз, – тот был озадачен. – Куда мне на Крит, оттуда, может, в три года не вернешься, а я обещал воротиться в Ладогу до зимы.

– Тогда о ком они, в рот им копыто? Здесь больше нет людей с королевской кровью!

В мыслях Святослава мелькнул образ Улеба – брата по обеим ветвям, отца и матери, как оказалось. Но Улеб был очень далеко отсюда.

– Да их тут хватает, хоть и тебе не в версту, – сердито сощурясь, напомнил Сфенкел. – Мистина хотя бы. Он тоже и от датских конунгов, и от поморских князей происходит. Этим всем выползкам дальний родич.