Читаем Две недели в сентябре полностью

Дик сложил столбики для калиток под волнорез, а Мэри вывалила купальные костюмы и полотенца на сухую, нагретую солнцем кучу гальки. Для начала, чтобы приноровиться к игре, они выстроились широким кругом и стали кидать друг другу мяч, посылая его то по высокой дуге, то по прямой совсем низко. Время от времени мистер Стивенс не передавал мяч дальше по кругу, а резким движением бросал его предыдущему игроку, чтобы остальные не теряли бдительности, а иногда, если кто-то из детей упускал мяч и вынужден был бежать за ним по пляжу в сторону моря, мистер Стивенс, подбоченившись, оглядывался по сторонам.

Он чувствовал себя ослепительно счастливым, помолодевшим и веселым, как школьник. Все вокруг было таким невыразимо свежим и чистым: бронзовые лица, рубашки с расстегнутыми воротниками, голые ноги, голубое небо. Время от времени мимо в облаке брызг проплывал быстроходный катер; темные маленькие лодки лениво скользили туда-сюда; воздушный змей шелестел у них над головами, изредка шаловливо пикировал вниз, а потом снова взмывал вверх и пугал дрейфующих чаек. Мужчина и маленький мальчик торопливо спускались к морю с сачком…

Мистер Стивенс сделал глубокий вдох, расправив грудь, чтобы чистый воздух наполнил легкие до самого дна. Эти моменты вознаграждали его за всю пережитую боль, за все разочарования, за все унижения. – Не зевай! – крикнул Дик, и мистер Стивенс едва успел поймать мяч, стремительно полетевший вниз.

Он откинулся назад и запустил мяч высоко в небо, с большим удовольствием отметив, что один пожилой джентльмен остановился и восхищенно наблюдал за полетом. Он всегда отлично подавал и за годы ничуть не утратил мастерства.

Через некоторое время они поставили калитки и разделились на две команды: мистер Стивенс и Эрни против Дика и Мэри. Дик отбивал лучше всех и успел много раз перебежать от одного конца площадки к другому, пока не допустил оплошность и не выбыл из игры. Он разметал медленные подачи мистера Стивенса по всему пляжу, но мистер Стивенс был скорее доволен, чем раздосадован, и даже немного горд. Дик, в рубашке для крикета с расстегнутым воротником и закатанными рукавами, как будто стал шире в плечах и выглядел совсем как прежде – теперь он опять казался тем же беспечным школьником, каким был в прошлом году.

Мистер Стивенс волновался за Дика с тех пор, как тот год назад окончил школу и начал работать. Он устроил сына на первоклассную должность в конторе “Мэйплторпс”, специализирующейся на торговле канцелярскими товарами в районе Ладгейт-Хилл; он пустил в ход свои связи, чтобы Дик получил эту работу, и очень гордился собой. Сначала Дика вроде бы обрадовала перспектива найти свою дорогу в жизни и зарабатывать собственные деньги. Но через некоторое время в нем произошла перемена. Он никогда не был особенно бойким, но и тихоней тоже не был и добился больших успехов в спорте, когда учился в Бельведер-колледже. В последний год он стал капитаном команды по крикету и вице-капитаном футбольной команды, и директор мистер Барбур сказал мистеру Стивенсу, что Дик хорошо себя проявил в школе и что им будет жаль расставаться с ним. Кроме того, Дик еще и отлично бегал и завоевал титул Victor ludorum[8] в спортивных состязаниях. Мистер и миссис Стивенс гордились им.

Он начал работать в “Мэйплторпс” вскоре после прошлогоднего отпуска, и в первый день мистер Стивенс поехал с ним. Даже тогда Дик уже выглядел немного другим. Котелок плохо держался на его жестких темно-русых волосах, а новый костюм из синей саржи был ему тесноват, и Дик казался узкоплечим и худым. В школьные годы он всегда ходил в старом пиджаке свободного покроя и мешковатых фланелевых брюках.

Неделя потянулась за неделей, наступила зима, и все это время мистер Стивенс знал, что его сын ужасно несчастен – но отважно пытается это скрыть.

Он боялся, как бы Дик не наделал глупостей, но осторожные расспросы подтвердили, что тот работал очень старательно и добросовестно, хотя бывал немного медлительным, а иногда и рассеянным.

Постепенно он как будто приноровился и уже не казался таким несчастным, но все время выглядел усталым и бледным и много молчал.

Его рабочий день, конечно, был долгим – начинал он в девять, заканчивал нередко после шести, а по субботам его задерживали допоздна, и играть он уже не мог. Он записался на спортивные состязания выпускников и всю весну тренировался в сумерках перед ужином. В то время он казался веселее и больше походил на себя прежнего, когда после обтирания садился ужинать в своем старом школьном пиджаке. Но на соревнованиях он выступил не очень хорошо.

Он, похоже, не стремился поддерживать отношения со школьными друзьями, хотя иногда, если по субботам работа заканчивалась относительно рано, переодевался во фланелевые брюки и шел на школьное поле посмотреть игру. Но даже это постепенно сошло на нет. По вечерам он читал, а иногда отправлялся на долгие прогулки в одиночестве.

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные открытия

Похожие книги