Две недели в сентябре

Но теперь он снова был самим собой – отбивал мяч сильными, хорошо рассчитанными плоскими ударами и быстро перебегал от одной калитки к другой. Когда волосы падали ему в лицо, он откидывал голову назад все тем же движением, которое почему-то всегда вызывало у мистера Стивенса гордость. Его щеки разрумянились, глаза горели, он все время смеялся и становился серьезным только в те моменты, когда опускал биту, чтобы ударить по мячу.

Матч кончился, и они растянулись рядом на пологом галечном берегу. С безоблачного неба светило палящее солнце, но их лица овевал прохладный морской бриз. Со всех сторон доносился сонный, счастливый шум побережья.

Долгое время никто из них не произносил ни слова, а потом раздался голос Дика, как будто он говорил во сне:

– Нет, правда. Разве не великолепно? Он лежал, раскинув руки, и тоненький ручеек гальки струился у него между пальцев.

Глава XVII

Люди, которые любят все организовывать заранее, в отпуске могут оказаться ужасными занудами, но многое зависит от того, как именно они это делают.

Мистер Стивенс любил все организовывать, но знал, что это нужно делать очень осторожно, и никогда не настаивал, если остальные были против.

Не то чтобы ему нравилось руководить окружающими и командовать парадом – просто он знал: чтобы в полной мере наслаждаться каждым часом отпуска, необходим хоть какой-нибудь общий план.

Одна из его лучших идей состояла в том, чтобы каждый второй день у них был предварительно расписан, а в оставшиеся дни все члены семьи пользовались неограниченной свободой и могли делать то, что им нравится. Это было разумное решение, с какой стороны ни посмотри. Причиной мелких ссор, которые так часто можно было наблюдать на пляже во второй половине дня, не всегда становилась жара: чаще они происходили из-за того, что люди слишком много времени проводили вместе и действовали друг другу на нервы.

Поэтому мистер Стивенс всячески старался устроить так, чтобы в те дни, когда никаких планов у них не было, каждый мог заниматься тем, чем хочет. Собираться всей семьей за столом становилось значительно приятнее, потому что все возвращались с разными впечатлениями и новыми мыслями, которыми им не терпелось поделиться. Конечно, они не всегда отдыхали сами по себе, потому что ни Эрни, ни миссис Стивенс не очень любили оставаться одни, – но тем не менее расходились по своим делам и не проводили время вместе.

Для мистера Стивенса это было очень удобно: что ему всегда нравилось в отпуске, так это возможность целый день гулять в одиночестве.

Он любил хорошо поразмыслить – хорошо, тщательно поразмыслить, чтобы ничто его не беспокоило, и почти всегда он возвращался с этой одинокой прогулки, собравшись с духом и заново обретя уверенность в будущем.

Во вторник вечером он объявил о своих планах на следующий день. Они с миссис Стивенс сидели на маленькой террасе “Кадди”, которая час назад наконец-то перешла в их распоряжение. Дик и Эрни на пляже внизу защищали от моря построенный днем замок, лихорадочно укрепляя стены по мере того, как их со все большей жадностью захлестывала очередная волна. Дик был в старых серых футбольных шортах и расстегнутой рубашке, и, наблюдая за ним, мистер и миссис Стивенс удивлялись перемене, произошедшей в нем за столь короткое время. Темные круги под глазами исчезли, а на щеках появился румянец; они были очень рады, что отпуск пошел ему на пользу. Об Эрни они не особенно волновались: он всегда был крепким и здоровым, как жеребенок, и никакой отпуск не сумел бы добавить еще больше красок его сияющему румяному лицу. Мэри, погруженная в чтение журнала, сидела на песке неподалеку, прислонившись спиной к волнорезу.

Солнце клонилось к закату, пляж начала окутывать золотистая дымка. Люди собирались на набережной в ожидании оркестра, и на побережье опустился сонный вечерний покой.

– Завтра я прогуляюсь по холмам, – сказал мистер Стивенс. – Ты же не против?

Миссис Стивенс выразила надежду, что дождя не будет, потому что днем – впервые с тех пор, как они приехали, – солнце скрылось за тучами.

– Думаю, должно проясниться, – сказал мистер Стивенс, оглядывая небо. – Но я, пожалуй, захвачу макинтош. Не хотелось бы промокнуть, когда я буду там.

Ночью действительно пошел дождь, но это был тот дождь, который в отпуске только кстати. Когда они возвращались ужинать, большие редкие капли начали пятнать пыльный тротуар и шуршать по жухлым листьям, как песчинки по сухой бумаге. С наступлением темноты дождь усилился, и Стивенсы, уютно устроившись в постелях, прислушивались к равномерному стуку и радовались каждой упавшей капле, потому что дождь им не мешал. Но наутро распогодилось, небо снова стало ясным, и прохладный умытый город ждал еще одного солнечного дня.

Мистер Стивенс спустился вниз в прогулочных ботинках, положил карту на тумбочку в прихожей, позавтракал и в десятом часу зашагал к остановке, откуда автобусы ходили в сторону холмов.