Два лета одного года

Когда Фрэнк и Эмилия попали в огромный зал, где были временно брошены экспонаты из какого-то музея современного искусства, девушка ими крайне удивилась и даже не могла найти во многих смысла, хотя еще ничего не было расставлено на свои места. Герой лишь только наслаждался тем, как они беспорядочно бродили по многочисленным залам, каждый из которых был не похож на предыдущий. Совершенно неожиданно они стали свидетелями того, как рабочие принимали с люка в потолке вазы эльфийских мастеров древности в стеклянном футляре, привезенные из академии искусств волшебного города, что частично перенеслась в окрестностях Тулона. На изваянии красовались изображения странных животных с крыльями, плоды синего цвета, узор на неизвестном языке. Все это так впечатлило Фрэнка, что он даже на какое-то время забыл, как оказался в этом богом забытом городе.

– Живописец Нафман Филуче, восемнадцатый год от битвы при кровавой горе. На вазе изображены лесные драконы, королевская ягода. Слова на древнем эльфийском, что еще не расшифрован – огласил высокий прямоходящий рыжий лис просторном пиджаке, что только закончил расставлять бесконечные ящики по местам.

– Интересно. А вы из эльфийской академии? – поинтересовалась девушка, оправив свои волосы.

– Да. Мы нашли ее при осмотре громадной частной коллекции одно покойного знатного горожанина. Возможно, что он купил ее у самого Филуче много веков назад. А теперь простите: мне нужно идти – рассказал спокойно лис, пышный оранжевый хвост которого смешно раскачивался из стороны в сторону за спиной, словно волосы у человека. Шерсть казалась такой мягкой, будто это было вовсе не живое существо, а плюшевая игрушка. Наверняка, лис почувствовал эти мысли, но не стал обращать внимания, а лишь удалился прочь, защелкав по паркету своими лапами.

– Мы с ними такие разные, но все-таки похожи. У нас тоже есть культура, мы тоже много мечтаем, любим, ошибаемся – вымолвил Фрэнк, смотря вслед этому приятному человекоподобному интеллигентному лису с приятной улыбкой.

– Это верно, но нам пора: нас ждет работа – сказала Эмилия, бросив последний взгляд на бесчисленные шедевры других культур.

– Посажу тебя на такси – решил Фрэнк, и они вышли к Елисейским полям, где пару дней назад произошла трагедия. Отсюда было видно металлическую Эйфелеву башню, что переливалась и утопала в огнях, хотя ночной мрак уже уходил.

– Я открою окно вечером – заверила на прощание спутница и уселась в такси, которая была похожа отдаленно на ту, что продали с молотка на аукционе.

Фрэнк долго смотрел вслед удаляющемуся желтому автомобилю. До начала работы было еще пару часов, значит, что есть смысл навестить добродушного Олафа в «Вавилоне». Герой не мог выбросить из головы мысль, что Эмилия невероятно похожа на его пропавшую бесследно много лет назад жену, но он ее практически не знает. Фрэнк осознал, что, наконец, что-то почувствовал, будто внутри него стало тепло. Это давно забытое приятное ощущение снова вернулось.

– Неужели это счастье? – спросил себя Фрэнк, который уже позабыл, как выглядит это светлое чувство.

Сложно сказать, ведь герой пока не мог это определить. Машина такси удалилась настолько, что превратилась в маленькую точку прямо у Триумфальной арки. Удивительно, что среди этих этажей и людей вдруг появилась такая близкая сердцу душа, как бы она не была. Ему хотелось улыбаться, громко смеяться и пойти куда-то, Фрэнк обогнул место недавней трагедии и направился в метро.

Глава 3

«Вавилон» встречал Фрэнка своей извечной мрачной атмосферой, но герой сейчас будто не воспринимал эту тоску, не слышал этих глупых разговоров, точно мир в глазах героя теперь заиграл яркими красками, а все неприятное потеряло малейшее значение.

– Что со мной происходит, разве могут случиться столь быстрые перемены? – крутилось в мыслях Фрэнка, что захотел поделиться своим счастьем с Олафом, который был сегодня мрачен и тосклив, как и все предыдущие дни. Пернатый красавец Кики мирно спал, свисая вниз головой с потолка.

– Тебя не узнать. Снова пришел раньше обычного, и появилась улыбка на лице. Ты заболел? – начал удивленный такой резкой переменой Олаф, до блеска натирающий бокалы тряпкой, гость устроился за стойкой напротив.

– Нет. Ничего не изменилось. Просто хочу поскорее закончить с кабриолетом. Наполни мне флягу, как обычно – неожиданно умолчал Фрэнк, голову которого, словно облили ведром ледяной воды.

– Делиться счастьем даже с доверенным человеком, значит подвергнуть себя излишней опасности – пронеслось в голове Фрэнка, хотя его можно было понять: такой был город, такие были нравы, и все будто стремились невольно поглотить чужое тепло, подобно вампирам. Только вампиры были гонимы чувством страшного голода, а все окружающие действовали исходя из своей привычки, погасить огонек в душе ближнего это невероятно просто, особенно, если он этого не ожидает.